Проволочное существо резко дернулось. Прутик с бананом шлепнулся на пол с тихим стуком, карамель зашипела на прохладном металле. Клубок отлетел назад, все огоньки внутри него яростно замигали красным. С поразительной скоростью он умчался прочь, растворившись в пестрой толпе.

Бен остался сидеть, тупо глядя на дымящийся бананоид на полу. Голова гудела сильнее, но уже по другой причине. Он не просто понял существо. Оно, черт возьми, поняло его. Точнее, весь тот ментальный мусор, что творился у него в голове. Что-то внутри него работало как… переводчик? Странный, двусторонний, эмоционально-телепатический переводчик с явными признаками неисправности. И этот переводчик, похоже, только что до смерти напугал местную форму жизни своими мыслями о бананах.

Он огляделся. Никто, кажется, не обратил особого внимания на эту короткую драму. Но чувство одиночества и потерянности сменилось новой, леденящей тревогой: если он так «фонит» своими мыслями, кто еще способен это услышать? И как им понравятся его внутренние монологи?

Осознание того, что в твоей голове самовольно установился и глючит телепатический переводчик неизвестного происхождения, было… скажем так, обескураживающим. Бен потер виски, пытаясь унять низкий гул, поселившийся где-то за переносицей. С одной стороны, это был ключ к коммуникации. Потенциально. С другой – его только что шарахнулся ходячий моток проводов, оскорбленный его мыслями о жареном банане. Не самое блестящее начало для налаживания межзвездных связей.

– Ладно, Гольдман, соберись, – пробормотал он, провожая взглядом очередное существо, похожее на гибрид пылесоса и медузы. – План действий. Шаг первый: осмотреться и собрать максимум визуальной информации. Шаг второй: панику отставить, перенести на более подходящее время, например, когда тебя будут распиливать лазером. Шаг третий: попробовать эту штуку в голове еще раз. Но на этот раз – предельно, мать его, аккуратно.

Он закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь вновь вызвать то странное ощущение за глазными яблоками. Поймать нужную волну, отсечь белый шум собственных мыслей. Он сформулировал предельно простой, нейтральный вопрос: [Местоположение? Координаты? Название сектора?]. Он попытался вложить в этот ментальный запрос только чистое, дистиллированное любопытство, без примеси страха, сарказма, паники или воспоминаний о недавнем банановом фиаско.

Гул в голове усилился. Мир вокруг на мгновение подернулся рябью, словно Бен смотрел на него сквозь толщу вибрирующей воды. Он почувствовал, как его вопрос транслируется вовне – не словами, но сложным информационным пакетом, включающим его дезориентацию, его чужеродность этому месту, его абсолютное неведение.

Реакция была… мгновенной. И отнюдь не нейтральной.

Существо, похожее на ходячий кристалл аметиста, резко вильнуло в сторону, едва не сбив с ног медлительного мшистого гуманоида. Несколько мелких летающих созданий, похожих на биомеханических мотыльков, испуганно метнулись к высоким, теряющимся во мгле потолкам. Гуманоид с тремя глазами на подвижных стебельках резко обернулся, и все три глаза сфокусировались на Бене с нескрываемым подозрением. Даже робот-уборщик, методично полировавший пол неподалеку, замер на секунду, издав вопросительный скрип своими сервоприводами.

Бен ощутил, как на него обрушилась волна ментального шума от ближайших существ: [Тревога! Аномалия! Неизвестный источник! Дезориентирован! Потенциальная угроза! Нарушение порядка! Ментальный фон нестабилен! Запрос на идентификацию!]. Его простой вопрос «Где я?» прозвучал в этом ментальном пространстве как вой сирены воздушной тревоги. Он не просто спросил – он транслировал свое состояние «потерянного, возможно опасного, элемента», нарушающего упорядоченное течение местной жизни.