Андрей уже давно решил, что, как только они соберут достаточно денег на первый взнос, они с Тамарой купят собственную квартиру. Но собиралось с трудом, да и сама Тамара не очень-то желала покидать родительский дом. Но теперь вместе с восторгом от скорого отцовства появилась вполне обоснованная причина обзавестись собственным жильем. А пока приходилось терпеть и жить с довольно неприятным ему человеком – своим тестем.

Однажды, когда он дома работал над поправками к сценарию, раздался звонок во входную дверь. Кроме него, в квартире никого не было, и он пошел открывать. Перед ним на лестничной площадке стояла пожилая, довольно полная дама, к которой прижалась очаровательная девчушка лет десяти. Одежда, манера держаться, да и весь их внешний вид сразу выдавал иностранцев.

– Скажите, пожалуйста, а Федор Сергеевич дома? – с небольшим еврейским акцентом по-русски спросила женщина.

– Нет, он в командировке. Да вы проходите, – отступая в сторону, пригласил их Андрей.

– Нет, нет, что вы, – заволновалась женщина. – Нам некогда рассиживаться: мы сегодня уже возвращаемся домой. В Америку. Меня зовут Елена Владимировна. Вы только передайте ему, что моя дочка Фаиночка – он, конечно же, знает, кто такая Фаина… Так вот… она, знаете, недавно умерла, – дама замолчала, борясь со слезами, затем, успокоившись, добавила: – А это будет ее дочка, моя внучка Алена… – погладила она девочку по головке. – Такое сокровище! Сиротка, но при живом папе – товарище Кузнецове Федоре Сергеевиче. Чтоб у него… – Елена Владимировна осеклась и заморгала глазами.

Девочка покраснела и, словно стыдясь бабушки, укоризненно на нее посмотрела.

– Я ему передам, что вы приходили.

– Спасибо, конечно, но лучше не надо… – дама опять прервалась и ласково посмотрела на внучку. – Аленочка, счастье мое, пойди подожди меня у лифта. Бабушка сейчас подойдет.

– До свидания, – попрощалась с Андреем девочка и послушно пошла к лифту.

– Молодой человек, – обратилась дама к Андрею. – Я не знаю, кем вы приходитесь этому… Кузнецову, но очень надеюсь – не сын.

– Нет, не сын, – покачал головой Андрей.

– Я почему-то так и подумала! – обрадовалась дама. – У вас порядочное лицо. Я вас прошу, не говорите ничего о нашем приходе этому… Я ведь могу говорить то, что я о нем думаю?

– Без проблем, – улыбнулся Андрей. – Я почему-то думаю, что наши мысли совпадают.

– Я всегда считала: хорошего человека за версту видно. Простите, а как вас зовут?

– Андрей Николаевич. Так все же почему я не могу сказать отцу, что к нему приходила его дочь?

– А что это даст? Бедная девочка всегда была уверена, что папа ее был большим ученым и погиб на работе. Но моя несчастная дочь решила перед смертью сказать несмышленому ребенку правду: отец ее никогда не погибал, и никакой он не ученый, а работал коммунистом, и ему совсем был не нужен еврейский ребенок, тем более что у него уже была своя красивая русская дочка. Я Аленке всегда говорила: не слушай свою маму – никакой он тебе не отец. Но куда там, мы же умнее всех. Один Бог знает, зачем я тогда из Харькова переехала в Ленинград. Моя гениальная дочь уже на второй день среди миллионов порядочных людей откопала себе этого прынца. Так вот этот Федька, когда узнал, что моя Фаиночка беременна, он ей сказал, чтобы она ехала рожать в Израиль, – у дамы глаза налились слезами. – Антисемит проклятый. Вы, я надеюсь, не антисемит, молодой человек?

– Нет, не волнуйтесь. У меня самый лучший друг со школьной скамьи – еврей, Авик Эпштейн.

– Сразу чувствуется, – обрадовалась дама и немного помолчав, добавила: – Приятно было с вами познакомиться, но нам уже пора. Мы сегодня улетаем. А вам всего хорошего, молодой человек. И послушайте мой совет: забирайте своего друга-еврея и уезжайте в Америку. Получите удовольствие.