— Пока нет, – как можно спокойнее ответил Верон.

— Ты шутишь?

— Иан, – устало повёл головой герцог. Второй день здесь, а у него уже ощущение, что столетие и никакого просвета, сплошные беды.

— Они непонятные, мутные, ты не можешь допускать их в дом, тем более до сестры! – почти кричал брат. — Ты с ума сошёл, Верон? Приличия, что уже значения не имеют?

— А вот сейчас пошутить изволил ты, Иан. Ты о приличиях заговорил? – и да, старшего Шелрана беспокойство не отпускало, но Ния действительно выглядела лучше и уж что говорить, но ему было плевать на приличия, если его сестре было впервые с той страшной ночи хорошо и спокойно. — Уверен, что готов поговорить на эту тему?

— Ладно, ладно, я понял! А что насчёт безопасности? Ты понятия не имеешь, кто они. Что они тебе сказали? Ты видел конюха? Он же вылитый каторжник, – Иан перевёл разговор на другой весомый довод. — Что от него можно ждать? Ты знаешь? Я вот нет и выяснять не хочу.

— Если бы хотели то сделали, когда нас не было. Они тут с осени, – заметил Верон. — И ты его похвалил сегодня. И я согласен – конюшня в идеальном состоянии.

— Потому что лучше уж он будет думать, что я доволен, чем обратное, не находишь?

— О, высшие и низшие, Иан, ты…

— Не смей, Верон, не смей, – и младший Шелран мотнул головой и по взгляду герцог понял куда всё это сейчас приведёт.

— Да, Иан, да, ты был прав, а я ошибся, – встал старший брат. — Да, но сколько можно? Я признаю свою вину! Но что это изменит?

— Хочешь сделать ещё хуже? – взвился Иан. — Он спит в её комнате!

— Да, Иан, потому что мы с тобой этого не делаем! – взорвался Верон. И его младший брат фыркнул со злостью, хотел что-то возразить, но лишь повёл головой. — Что? Нечего ответить? Да, Иан, да – сиди с ней, пока она засыпает, заботься о ней – гуляй, читай, корми, чтобы не нужно было думать о ком-то другом, кто сделает это за тебя или не сделает.

— Ты знаешь, что я делал бы это, но у меня служба, я не могу быть здесь. Да ты и сам, не очень-то стремишься, – стал выворачиваться младший Шелран. — А в городе ей невыносимо!

— О, конечно, служба, – развёл руками Верон. — Всё сводится к ней. Только это просто пустое оправдание. Ты отслужил своё, Иан, ты можешь уйти в отставку. И ты прекрасно знаешь, что в отличии от тебя, который даже смотреть на Нию не может, я не отказывался заботиться о ней. И если бы ты помогал мне, я жил бы здесь с ней, присматривал, пока ты работал бы в городе и занимался нашими делами. Если бы я мог положиться на тебя, Иан, мне здесь было бы даже лучше. Но я не могу, не могу.

— И поэтому ты позволяешь какому-то… – он запнулся, повёл головой упрямо, – даже не знаю…

— Разговор окончен, Иан, – отрезал Верон. — Занимайся Шэйли.

— Будь хорошим мальчиком, Иан, – скривился младший брат. — Да, да.

И в конечном итоге он довёл Нииллу до слёз, заведя-таки разговор о приличиях и том, что не пристало подозрительным личностям жить в доме.

Верон усугублять не стал, хотя хотелось врезать Иану от души, но уж этого сестра точно не пережила бы, поэтому он увёл её, впавшую в обычное своё состояние ступора, наверх. Там с помощью Янры уложил в постель, дал капель и дождался, пока она уснёт.

На него сон не шёл и он вышел на балкон, подышать свежим воздухом и попытаться навести порядок в своих мыслях. Но и этого сделать не удалось – на балкон вышла безумно печальная Шэйли. От одного её вида ему стало горько, захотелось обнять, он с болью вспомнил ощущение её тела в своих руках и затянуло, заныло так отчаянно, что и представить было сложно, что с ним такое ещё может случится. Поразительно и так пронзительно печально.