– Мой молодой друг, – обратился Яковлев к Бодрову, отложив в сторону лист с информацией, – тебе не кажется, что на этом «Каскаде» лежит печать смерти? Только недавно мы узнали о существовании этой фирмы, а уже знаем о двух таинственных смертях. Возможно, таинственное исчезновение Иванова и тот, кого похоронили вместо него, – это звенья цепочки одного преступления…

– Все надо проверить следственно-оперативным путем, – с готовностью ответил Никита.

– Молодец, – улыбнулся Яковлев. – А теперь пошли к Грязнову докладывать.

Внимательно выслушав своего зама, Грязнов сказал:

– Я склоняюсь к мысли, что мы фиксируем подпольную войну между мафиозными кланами, но, конечно, уровнем повыше, чем, как любит выражаться один наш общий друг, между парнями в цепях, перстнях и с пальцами веером. Здесь мы можем столько нарыть, что и вся следственная часть Генпрокуратуры не увезет… Но не будем пока торопиться в гости к этому генералу, а сходим в гости к очень привлекательной женщине – Ангелине Ивановой. Я решил, так сказать, поддержать почин старшего лейтенанта Бодрова. Тебе, Никита, Людмила понравилась? – с лукавинкой взглянул он на молодого опера.

– Во девка, Вячеслав Иванович! – расплылся Никита в улыбке.

– Но в отличие от Никиты я, прежде чем сделать такой пусть и приятный, но ответственный шаг, посоветуюсь с глубоко нами уважаемым следователем. Интересно, что он мне на это скажет.

Улыбка слетела с лица Бодрова, и он с грустью сказал:

– Понял, товарищ полковник, но ведь Людмила не подследственная.

– Сегодня нет, но кто поручится, что она не станет таковой завтра, – заметил Яковлев.

– Вот, Володя правильно тебе говорит, – уже набирая номер телефона Турецкого, заметил Грязнов.

Передав следователю оперативную информацию, полученную от Яковлева и Бодрова, начальник МУРа мечтательно произнес:

– Знаешь, Саня, а меня подследственная Ангелина Иванова сегодня вечером в гости пригласила. Полагаю, что ей сейчас надо довести спектакль с исчезновением Иванова до логического завершения. Эта дура решила затащить меня в постель, потом всучить сластолюбивому менту информацию, которую он заглотит. Но эти работники средств массовой информации и не подозревают, оказывается, что мы тоже можем придумывать хлесткие заголовки, которые почтет за честь напечатать даже «МК». Например, «Начальник МУРа в постели с подозреваемой в убийстве!» или «МУР на мару променял!». Грязнов рассмеялся собственным остротам и замолчал, внимательно слушая друга. Через некоторое время он сказал в трубку: – До встречи, Саня, – и, подмигнув своим подчиненным, продолжил: – Итак, господа офицеры, как я ни отлынивал от этого визита, а ехать все же придется, но поеду я к Ангелине вместе с Турецким. В интересах следствия просто необходимо осмотреть квартиру таинственно исчезнувшего гражданина Иванова.

Бодров пожал плечами и вздохнул так, будто эта тирада Грязнова была обращена лично к нему: мол, набирайся, Никита, ума-разума.

После службы Турецкий на своей машине заехал за Грязновым, и они помчались к Ангелине. Грязнов сыпал остротами по этому поводу. Следователь, слушая его, сдержанно улыбнулся.

– О тебе, мой дорогой шеф МУРа, ходят легенды, будто ты ни одной юбки не пропускаешь, а сегодня я убедился в их нелепости, – вставил Турецкий, добродушно хмыкнув.

– Ну почему же, – картинно обиделся Грязнов.

– А потому! – под стать ему изрек Турецкий и остановил машину возле цветочного киоска. – Какой же ты, Слава, бабник, если едешь на свидание к женщине и про цветы не вспомнил?

– Точно, Саня, не дадим нашим душам очерстветь! – воскликнул Грязнов, хлопнув себя по левой стороне груди.