Перетащило – в правый бассейн…

И тут – уже выполоскало, туда-сюда – как бельё перед тем как его начать выжимать.

Не нужно меня выжимать!

У-у-х!

Летя обратно к своему месту в ресторане, где я и продолжал стоять, успел заметить, что лечу я – из этих самых бассейнов. Уменьшаясь в своих размерах, они становились огромными глазами женщины.

Женщины, с которой я только минуту назад заговорил. О её туфельке…

Что же это такое?

Что за наваждение?

Она – молчала. И так как я уже побывал в её глазах, то она не рассматривала меня, а смотрела на то место, где я стоял, в ожидании что я всё-таки сделаю что-то такое, что заставит её увидеть ещё и меня – на этом самом месте.

Она уже всё про меня знала. И что у меня есть шрам под правой лопаткой, и что в левом кармане моих брюк лежит карточка-ключ от гостиничного номера с числом 1244. И что в этот ресторан я забрёл совершенно случайно…

И тут освободилось место за баром, рядом с ней.

– Вы позволите?

Обратился я к ней.

И попытался изобразить всем своим телом – стремление сесть на это место за стойкой бара.

– Нэеэет.

Прозвучало.

Это – невозможно. Это слово – звучит иначе, но от неё – оно звучать не может. Она не разрешает мне сесть рядом с ней? Или – она не понимает моего вопроса? Что – нет?

Иностранка?

Инопланетянка?

Иногалактичка?

Так. Так. Спокойно.

Дело в том, что и в первый раз, когда я обратился к ней с вопросом, вроде бы спрашивая разрешения протиснуться мимо неё, среди водоворота тел, но на самом деле – такой необходимости не было. Это была уловка. Я бы спокойно мог пройти и не задев её. Но чтобы не оставить и шанса потревожить её, и вызвать «огонь» её внимания, я обратился к ней с этим глупым вопросом.

Она – и не отодвинулась, и не кивнула мне, и не произнесла – ни слова. Может она действительно – не понимает элементарного французского языка? И сейчас – не может сообразить, что же я всё-таки от неё хочу?

Да…

Задачка.

Ну что же…

Начнём танцевать.

И я начал что-то лепетать и всеми мне доступными жестами и телодвижениями указывать, что я хочу присесть тут – с ней рядом. Воздевал руки к небу и прижимал их к сердцу, обнимал этот дурацкий стул и совершал вообще нелепые движения.

И…

О чудо!

Она протянула руку – с разрешающим жестом и сказала:

– Дэа.

Я был счастлив…

Гремела музыка, за эти несколько минут, пока я изображал ритуальные или брачные танцы павианов, меня толкнули и в спину и в бок, и прошлись по моей левой ноге. Что-то настойчиво спрашивал бармен, один – потом другой. Я ничего не понимал и не внимал происходящее, как что-то реальное.

Она разрешила мне сесть возле неё! Она меня поняла!

…

Она была одна. И я только сейчас смог обратить внимание и на её внешность, и на то что она в левой руке держала какой-то фужер с торчащей из него трубочкой.

И что – чёрная юбка. И что – серебристо матовая блузка. И что – моя туфелька!!!

Это была она!

Она – та сама туфелька, на той самой ножке…

Которая так коварно меня покинула. И вот я опять – рядом с ней.

Что-то нужно сделать? Как-то нужно закрепить успех. Наметить вектор движения.

Но что это?

Она немного наклоняется вперёд, опускает руку почти к самому полу…

Я не вижу, там темно – блики прожекторов не достают своими очередями до этой темноты – у неё под ногами. У нас – под ногами.

Как!

Я – умер!

Я – в раю!

Это – взрыв сверхновой!

Мне нужна пауза. Дайте мне минутку отдышаться…

…

Она совсем сбросила ту самую туфельку, которая завораживающе покачивалась на её пальчиках, буквально несколько минут назад, и созерцанием которой было поглощено всё моё внимание.

И…

Вы даже представить себе не можете, что произошло дальше.

Чудо.