Теперь самое интересное.

Если смотреть на Киото сверху, то мы увидим, что с севера, запада и востока город, как П-образной подковой, прикрыт горами. В результате он стоит как бы на пологом склоне, с севера на юг. Поэтому все, что находится в Киото севернее, называется агару (выше), а всё, что южнее – сагару (ниже).

Иными словами, чтобы определить местоположение моей гостиницы на карте, нужно было найти улицу Оикэ (которая явно шла горизонтально), потом найти вертикально пересекавшую её улицу Хигасинотоин и дальше искать среди домов, расположенных выше этого перекрёстка. Забавно? Не очень, особенно после суток в двух самолётах, двух поездах и автобусе. А теперь ещё и такси, которое куда-то едет, но почти на авось…

Помогло везенье.

Пока мы объезжали импозантные стеклянные формы огромного вокзала, называемого некоторыми туристами Воротами в Киото, я продолжал снимать происходящее за окном на камеру и иногда комментировал происходящее. Таксист, вероятно, внимательно прислушивался (ибо в салоне, кроме моего голоса, опять-таки никаких иных шумов не было), и когда я сказал фразу типа «И вот теперь мы ищем мою гостиницу, которая называется не то Хеартон, не то Хартон», он меня радостно прервал:

– Хартон! Хартон! Хотэру (хотэл, отель) Хартон!

Оказалось, что я перестарался и читал название по буквам, чтобы было понятнее, а надо был читать почему-то по-английски: Hearton = Хартон, от слова «сердце».

Поняв, куда ехать, и избежав позора перед иностранцем, мой возничий надавил на газ и оказался разговорчивым. Причём, разумеется, делал он это не по-английски. Тут я допустил очередную ошибку и сообщил ему, что, мол, нихонго га вакаримасэн, т.е. не говорю по-японски. Представьте, что вам какой-нибудь негр или китаец без запинки выдаёт «к сожалению, я не говорю по-русски». Что вы делаете? Конечно, начинаете говорить с ним ещё быстрее и неразборчивее, не обращая внимания на смысл сказанного. То же случилось и со мной. Пришлось снова браться за камеру и нарочито отвлекаться от «беседы».

Когда мы свернули на улицу Карасума, один из центральных проспектов Киото, по которому многократно гуляли с Алиной в прошлый раз, водитель поинтересовался, откуда я.

– Руссия, – сказал я так, чтобы ему было понятнее.

– А, Горбачёв! – причмокнул на автомате мой собеседник.

– Путин, – заговорчески поправил я.

Водитель рассмеялся, потом, подумав, добавил:

– Чернобыль.

– Фукусима, – был ему мой ответ.

Так мы ехали через высыхающий после недавнего дождя солнечный Киото, вокруг зеленели сады, туда-сюда шныряли велосипедисты, попискивали светофоры на перекрёстках, и я думал о том, что мои приключения в далёкой стране только начинаются.

Гостиницу я выбирал сам. Агентство присылало мне варианты, я вбивал названия в поисковик и прикидывал, насколько то или иное местоположение мне удобно. Как говорится, нет худа без добра, потому что когда выяснилось, что я еду один, и номера нужно перебронировать на одноместные, оказалась, что японская фирма, делавшая предварительную бронь, не уполномочена высылать приглашения. Была найдена другая фирма, а вместе с ней всплыли и другие отели.

«Хартон» я выбрал по нескольким критериям: почти центр города в непосредственной близости от Императорского парка и уже упоминавшегося замка Нидзё, умеренная цена – порядка 100 долларов за ночь – и возможность взять напрокат велосипед, причём бесплатно. Если вы в Азии, тем более в Японии, «звёздность» гостиниц не должна вас волновать – здесь всегда будет скромно, чисто и удобно. А платить за одно и то же 100 долларов или 500 – это сугубо ваше личное дело. Что до меня, то я живал и в ужасных пятизвёздочных отелях в Париже, и в отличных трехзвёздных в Бангкоке, так что давно предпочитаю ориентироваться не на рейтинги, а на свой непритязательный вкус и интуицию. Чего и вам искренне желаю.