– Ее защищаешь? – возмутилась подруга. – Будет знать, как зариться на чужое!

Она про кулон или про парня?

– Карина, ты почему молчишь? Мы же сами посмеялись над Викой и ее предложением…

– Это всего лишь снежки, Севастьянова! – громко ответила подруга. – Не делай из мухи слона!

– А ты, Елесин, какой ты мужик после этого? – продолжала кричать я.

Увиденное произвело на меня сильное впечатление. Тогда от возмущения даже колени дрожали.

– Че ты мелешь, дура? – насупился Клим.

– Елесин, угомонись! – попросил Роберт.

Клим сразу заткнулся. Вита уже отряхивалась от снега.

– Пойдем! – Я отвернулась от одноклассников и потянула рыжую за рукав короткого пуховика.

– Куда? – удивилась девчонка.

– Провожу тебя, – ответила я, поднимая с земли школьную сумку Виты. – Ты ушиблась?

– Немножко, – призналась она. – Может, ногу подвернула, когда падала… Э-э-э… спасибо, Даша! Не ожидала, если честно.

Я от себя такого благородства тоже не ожидала. Это произошло в состоянии аффекта: я будто смотрела на себя со стороны. То, что творили одноклассники, было так ужасно, так некрасиво…

Мы медленно побрели по школьному двору. Рыжая прихрамывала. Липкий снег летел в глаза.

– Почему ты мне помогаешь, Даша? – спросила вдруг Вита.

– Почему? – откликнулась я. – Не знаю. Это не круто, когда тебя унижают прилюдно. Смех, снежки… Дикость!

Меня даже передернуло. Еще хотелось добавить: «Тебе, Вита, видимо, и дома не очень сладко. С такой мамой». Но я промолчала.

– Фил болеет? – Я решила сменить тему разговора.

– Ага, простыл! Вы дружите с детства?

– Дружили, – поправила я. – Сейчас редко общаемся.

Вита кивнула.

– Если ты ревнуешь, не стоит, – сказала я. – Между нами никогда ничего не было. И быть не может.

– Что ты, я и не думала ничего такого, – смутилась Вита. Конечно, соврала. – Роберт классный!

Я едва не споткнулась и чудом не полетела в ближайший сугроб. Это она к чему вообще?

– Классный, еще какой! – недобро ухмыльнулась я.

– Ой, я к тому, что вы здорово смотритесь. Хорошая парочка!

– Спасибо… – растерянно произнесла я.

Наконец мы добрались до остановки. Вдоль проспекта вереницей стояли троллейбусы, застрявшие на дороге из-за налипшего на провода мокрого снега.

– Вроде мой автобус едет, – прищурилась Вита, пытаясь разглядеть номер. – Восемьдесят шестой?

– Угу, – откликнулась я.

– Тогда мне пора бежать. Вернее, ковылять! – рыжая усмехнулась и внезапно обняла меня. Крепко-крепко. – Спасибо большое, Даша!

– Да не за что, – совсем оторопела я. – Если что, в следующий раз свистни.

– Я не умею свистеть, – серьезно сказала Вита.

– Серьезно? Я покажу!

Я вытянула губы трубочкой и громко свистнула. Рыжая девчонка последовала моему примеру.

– Так? Пф-ф-ф…

– Нет, не совсем так! – покачала головой я.

Мы посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись.

– До завтра, Даша! – помахала мне рукой в пушистой белой варежке Вита.

– До завтра, – улыбнулась я.

Вита, прихрамывая, направилась к автобусу, который в этот момент, «чихнув», открыл мерзлые двери для пассажиров. Забравшись на подножку, одноклассница обернулась и посмотрела на меня. Тогда я тоже помахала ей на прощание.

Снег продолжал сыпать белыми пушистыми хлопьями.

Сегодня мы с тетей Машей решили устроить «вечер откровений». Такая традиция возникла у нас давно, и откровенничала при этом обычно я. А Мария Архиповна ставила передо мной чашку персикового чая, вазочку с печеньем и молча выслушивала.

Но сейчас я старалась помалкивать по поводу Роберта. Было стыдно перед тетей Машей. Конечно, она бы не осудила меня за то, что мы с Кайзером изображаем пару ради обоюдной выгоды, но, думаю, ей было бы неприятно узнать об этом. Ее младший сын, Фил, никогда бы так не поступил. Она воспитала его правильно. А вот я… Мария Архиповна приложила к моему воспитанию немало усилий, но почему-то я все равно получилась вот такая: как сорняк в поле. Домашние задания делаю, уроки не прогуливаю… Ну и ладно. Хватит с меня.