Я спрашиваю Вас:

зачем звезда небес

Манит нас в этот мир,

где бедам нет числа?

Юлий Ким

О счастье, что ты? Легкое облачко с нарисованным единорогом на борту? Мираж, порхающий над головой? Но даже легкий ветерок, едва шевелящий листву деревьев, сдует его без следа, и все – нет его, словно и не было никогда. И всматривайся затем в небеса: не оно ли плывет навстречу? Но облака все больше попадаются пустые, пыльные, а то и совсем прибьет бурю вместо счастья, и дождь льет, как из ведра, или метет загулявшая метель. А ведь было, было!

Я помню это ощущение каждой клеточкой своего тела, когда хорошо, не жарко, не холодно, спокойно и счастливо на душе. Но ветер унес мое облако без следа – гулять среди бескрайних небесных просторов. Я помню тебя, мое счастье, твой влюбленный взгляд и статную осанку. Бывало, застыв с открытым ртом, всматриваешься в небо – не оно ли летит навстречу? Не покажется ли из-за туч развивающаяся грива моего единорога, не блеснет ли его горделивый взгляд? А после бредешь по мостовой, погруженный в думы об устройстве мира и вечном непостоянстве.

Облачный единорог родился в апреле, и как все младенцы даже у людей, что смешно топают внизу по старушке-Земле и коптят небо бесчисленными трубами, стал праздником для своих родителей, уважаемых членов облачного королевского общества. Мама единорога была фрейлиной при дворе, и королева-мать посетила счастливую семью, лично одарив юного наследника поцелуем.

Отец же нашего младенца слыл знатным повесой, и пропустил час рождения первенца, участвуя в славной королевской охоте, где, превращаясь в злобного хищного облачного тигра, вместе с ветром гудел и злобно рычал, так что даже благородные земные олени прижимали уши и бежали по зеленым лугам, выставив страшные рога на радость молодому королю и его свите. А поздно вечером, узнав благую весть о рождении наследника, он с виноватой главой и хитрой усмешкой предстал перед супругой у колыбельки сына. Не дав ей проронить ни слова, он крепко поцеловал супругу, как и мы, бывало, целуем друг друга после долгой разлуки, встречая родных на выходе из аэропорта и предваряя рассказ, который, казалось, уже собрался сорваться с уст любимых.

«Я принес тебе запах луговых трав. Я весь день гонял по полям, чтобы собрать самый пышный букет ароматов, вобрав в себя все полевые цветы, когда-либо росшие под солнцем», – сказал наш повеса, превращая себя в огромный полевой букет. «Прощен», – ответствовала ему фрейлина ее величества, и, приподняв из кроватки сына, с гордостью показала супругу их первенца.

«Слушайте все ветра, неподвластные никому, моря и океаны, высокие горы, подчас касающиеся своими вершинами свода небес! У нас родился сын! Пусть Солнце, отец наш небесный, и наша мать-Земля выберут ему предназначение, ведь рождаясь, облако не может жить без великой цели», – промолвил отец, принимая первенца из заботливых рук матери.

В отличие от нас, людей, облака искренне верят в какую-то великую цель, стоящую перед каждым вновь родившимся. Не допуская обратного, каждое облако считает крайне важным открыть свое предназначение и следовать ему. «Величие замысла Вселенной откроется всякому, нашедшему свое предназначение», – выложено светом утренней звезды на сводах королевского дворца. Но как достичь цели, раскрыть тайну мироздания, постичь то великое предназначение, ради которого ты появился на свет? Этому не учат в школе и не расскажут многочисленные книжки с кричащими названиями типа «Поиск предназначения: советы для чайников».

«А вдруг я первое облако, родившееся без всякого на то предназначения?», – раз за разом посещала нашего единорога предательская мысль, когда все больше и больше сверстников вокруг проходили обряд «достижения цели», с высоких сводов сообщая миру о своем предназначении и поступая на вечную службу ему. И юное облако металось по небу, соревнуясь с грозными ветрами, всматриваясь в полет птиц и таяние звезд. Но тот счастливый момент, когда краски вокруг вспыхнут, как новогодний фейерверк, украшая небо огнями, и великое таинство появления на свет предстанет пред тобой во всей красе, все не приходил, вселяя грусть и отчаяние.