– Почему-то мне показалось, что вы хотели поговорить именно со мной, – помог ей Дронго.

Она посмотрела по сторонам, словно опасаясь, что ее могут увидеть. И кивнула утвердительно.

– Мы раньше встречались? – поинтересовался он, вдруг испугавшись, что не узнал незнакомку.

– Нет, – улыбнулась она, – нет. Мы никогда раньше не встречались. Но я много слышала о вас. Говорят, вы самый интересный человек из тех, кого можно встретить в реальной жизни. В одной из газет я прочла утверждение журналистов, что вы либо экстрасенс, либо человек, прилетевший с другой планеты, – настолько точно вы умеете предсказывать события или объяснять поступки людей.

– Журналисты должны искать всякие сенсации, – недовольно пожал плечами Дронго.

– Вам не нравится ваша популярность? – поинтересовалась она.

– Не знаю. Никогда не думал об этом. Мне кажется, что эксперту по вопросам преступности лучше не иметь столь громкой славы. Это часто мешает работе. Я ведь не пою со сцены, чтобы собирать полные залы своих поклонников.

Она еще раз улыбнулась. Было заметно, как она начинает немного успокаиваться.

Он показал в сторону города:

– Красиво.

– Да, – согласилась она, – очень красиво. Извините, что я сама подошла к вам. Это так не принято в нашем городе.

– Ничего, – сказал он, повернувшись к ней. – Мне кажется, вы давно хотели прикурить именно от моей зажигалки.

Незнакомка кивнула. Глаза у нее были светло-карие или чуть темнее. В обрамлении темных волос они казались особенно красивыми. Вдруг она спросила:

– Я вам нравлюсь?

– Это вопрос или утверждение? – Иногда он ругал себя за подобный сарказм. Ведь было очевидно, что ей стоило огромного труда произнести эти слова. Но он не умел или не хотел слушать подобные вопросы. А может, он просто боится, вдруг с нарастающим испугом подумал Дронго. Может, он боится новых отношений, новых чувств, новой связи? Может, ему так комфортно в скорлупе собственных своих мыслей, что он не хочет никого туда пускать? Может, поэтому он так трагически одинок…

– Извините. – Она резко повернулась, чтобы уйти. Он схватил ее за руку.

– Простите меня, – искренне сказал он, – я не хотел вас обидеть. Сама ситуация показалась мне достаточно необычной. Я, наверно, чувствую себя немного чужим, давно не был в городе. Не уходите, я неудачно пошутил.

Она взглянула на его руку. Он разжал пальцы. Наверно, он слишком быстро и слишком сильно схватил ее за руку.

Она покачала головой:

– Мне говорили, что с вами сложно разговаривать.

– Это тоже из разряда мифов, – возразил Дронго, – на самом деле я белый и пушистый.

– Даже слишком, – пробормотала она. – Знаете, почему я спросила вас о числе «тридцать пять»?

– Знаю, – пробормотал он, – конечно, знаю.

Она замерла.

– Вам исполнилось тридцать пять лет, – спокойно сказал Дронго, – и эта цифра вас, очевидно, нервирует. Или беспокоит. Я прав?

– Значит, вы все сразу поняли? – Было понятно, что она снова колеблется.

– Нет, но я пытался вычислить ваш возраст. Для тридцати пяти вы выглядите очень молодо.

– Это лесть или вы пытаетесь загладить вашу бестактность? – спросила незнакомка.

– Конечно, лесть. Но я пытаюсь вам понравиться.

– Не нужно, – она покачала головой, – вам это не удастся. Уже поздно. Извините, но я должна вернуться в зал.

Она повернулась и начала спускаться по лестнице.

– Почему? – спросил Дронго, глядя ей вслед. – Почему не удастся?

Незнакомка повернула голову.

– Вы мне уже понравились, – негромко сказала она, – еще до того, как я поднялась к вам.

Она повернулась и, сделав несколько шагов, исчезла из виду.

Дронго растерянно оглянулся.

– Какой я осел, – разозлился он, – даже не спросил, как ее зовут. Кажется, начинаю плохо ориентироваться. Видимо, на Западе чувствую себя гораздо увереннее и свободнее, чем на Востоке. Если бы подобный разговор состоялся где-нибудь в Париже или Берлине, то знал бы, как отвечать. Даже в Москве или в Будапеште. Но в Баку не сумел перестроиться.