Выслушал Сладкосолев со вниманием эту историю.

– Ну и что? – спрашивает.

– Ну и ничего, – отвечает господин Шульц.

– А чем вы всё-таки занимаетесь? – не отстаёт упорный Егор. – Ежели, конечно, не секрет.

– Да какой там секрет, – говорит господин Шульц. – С удовольствием расскажу.

И рассказал:

– Занимаюсь я инфернологией. Слыхали о такой науке?

Егор головой мотает – нет, не слыхал.

– Это наука об Аде, – разъяснил господин Шульц. – Дело в том, что по моим расчётам Ад находится в России.

– Как это в России? – озадачился Сладкосолев.

– Точнее, не в самой России, – поправился господин Шульц, – а под Россией.

– А почему именно под Россией? – ещё более озадачился Егор.

– Ну а где ж ему быть-то, как не под Россией, – убеждённо сказал господин Шульц.

– Действительно, – согласился Сладкосолев, сражённый наповал столь веским доводом.

– Что же касается входа в Ад, – сказал господин Шульц, – то он здесь.

– Где здесь? – не понял Егор.

– На том самом кладбище, где француженка лежит.

Наступила тишина. И только одинокая муха летала под потолком и жужжжжжжжжжжала.

С того дня взаимоотношения хозяина и постояльца заметно потеплели. А вскорости Егор с господином Шульцем и вовсе сделались закадычными друзьями, несмотря даже на явный перепад в интеллектуальном развитии. Си-и-дят себе вечерочками на завалинке и разговоры разговаривают. О том, о сём; о сём, о том.

И вот, в один из таких вечерков, Сладкосолев и рассказал своему новому другу свой старый сон.

– Любопытно, любопытно, – живо заинтересовался господин Шульц. – А не с четверга ли на пятницу вам этот сон приснился?

– Точно, – припомнил Егор, – с четверга на пятницу.

– Значит, вещий, – заявил господин Шульц и о чём-то задумался, да так глубоко, что Сладкосолев уже и спать было вознамерился идти, но тут господин Шульц очнулся от глубоких дум и говорит, указав пальцем в небо:

– Обратите внимание, Егор, луны на небе нет.

– Ну и что? – пожимает плечами Сладкосолев. – Счас тучи разойдутся, она и появится.

– Не появится, – отвечает господин Шульц. – Сегодня девятнадцатый лунный день. Сатанинский. Разгул тёмных сил.

– И что это значит? – не понимает Егор.

– А то и значит, что вход в Ад открыт.

Сказал это господин Шульц и смотрит на Сладкосолева выжидающе.

Егор заёрзал.

– И вы… хотите?..

– А почему нет?

– Дак темно уж, – пытается увильнуть Сладкосолев, – мы ж там ничего не увидим.

– У меня фонарик есть, – говорит господин Шульц.

– А… а… – Егор уже не знает, что ему и отвечать на такую неожиданность. В самом деле: только что спать собирался идти под тёплый Нюрин бочок, а тут – на́ тебе! – как бы в самое пекло лезть не пришлось.

– А вот, – наконец нашёлся Сладкосолев, – ежели они на нас кинутся?

– Обороняться станем, – говорит господин Шульц. – У меня пистолетик имеется. Как раз на такой случай.

– Ну-у… не зна-а-ю. – Егор репу свою чешет. – Надо, наверное, Нюру предупредить.

– Не надо.

– Почему?

– А что она, по-вашему, скажет? «Иди, Егорушка, в Ад»?

– Вообще-то верно, – согласился Сладкосолев.

Господин Шульц пружинисто встал с завалинки.

– Я пойду саквояж захвачу, а вы возьмите две лопаты. Штыковую и совковую.

– А лопаты-то зачем? – спрашивает Егор.

– Заодно жену вашу выроем, – бодро пояснил господин Шульц. – Вам же интересно посмотреть, что от неё осталось?

– Ну, интересно, конечно, – неуверенно пробормотал Сладкосолев.

…На кладбище и днём-то иной раз страх заберёт, что ж тогда говорить о безлунной ночи. Тут ещё и дождь напористый зарядил. Пока по деревне шли, вроде как нормально было – собаки во дворах лают, окошки в домах светятся… А как за околицу вышли, где тьма-тьмущая, Егор совсем духом пал. Идёт за энергичным господином Шульцем, ногой за ногу цепляет… Ещё и филин, ззззараза, вдруг заухал! (У Сладкосолева внутри аж всё перевернулось от этого уханья.)