Крепко прижал к себе, чувствуя, как его собственное сердце отбивает точно такой же сумасшедший ритм, как и у девушки.

– Не хочешь компании, можно же просто сказать, чтобы я валил к чертям, а не бросаться под колёса машины. Ты прям из крайности в крайность, – глухо прошептал он, продолжая успокаивающе гладить её по голове.

Она застыла в его руках. Даже дышать перестала. А следующий момент со всех сил рванула из его объятий. Удержал.

– Успокойся. Я отпущу тебя, но только когда мы отойдём в более безопасное место, – попытался достучаться до неё Клим, поражаясь самому себе. И зачем ему этот головняк? Прошёл бы себе мимо и проблем не знал. Но нет же.

С какого раза она услышала его? Замерла опять, прислушиваясь, а потом неуверенно кивнула.

Клин помедлил с минуту, а потом всё же отступил, но сразу же перехватил её за руку. Сжал бережно, но достаточно крепко, давая понять, что отпускать её не собирается. Предпринял попытку заглянуть девушке в глаза, но настаивать не стал. Пусть идёт с опущенной головой, если ей так спокойнее. Повёл за собою, и она пошла, как послушная кукла. И эта ассоциация напугала.

Что у неё произошло? Почему она такая запуганная и дёрганая? Почему собиралась прыгнуть?

Странно вновь почувствовать интерес и небезразличие к чужой судьбе. Сострадание. Он так погряз в своём болоте потери, что перестал замечать окружающий мир. Нет, не так. Он перестал интересоваться другими людьми, не считая своих родных. И то, ими интересовался постольку-поскольку.

Идти пришлось довольно долго. И лишь, когда от моста они отошла на приличное расстояние, Клим позволил себе немного расслабиться. А ещё через сто метров он увидел неприветливую вывеску кафе. Потянув свою спутницу туда, он пропустил её вперёд, усадил на стул и только потом, когда сел напротив и понял, что убегать она не собирается, выдохнул.

– Ты местная? – задал он первый вопрос, рассматривая её как экспонат в музее.

Незнакомка как раз стянула с головы шапку и сняла вязанный кардиган. Аккуратно положила вещи на соседний стул. И, услышав его вопрос, посмотрела прямо его в глаза. Она оказалась довольно миловидной. Младше него. Русоволосой и сероглазой. В правом уголке над верхней губой притаилась едва заметная родинка. И над правым веком – три. Брови идеальной формы. О ресницах и упоминать во второй раз не стоит. А вот рот был маленький, но губы пухлые. Особенно выделялась верхняя. Удивительно, но это выглядело соблазнительно. Если долго смотреть на этот соблазн, то легко можно поймать себя на мысли, что хочется их поцеловать – страстно, но в то же время нежно, чтобы не напугать их обладательницу.

Тряхнул головой, поражаясь своим мыслям. Такого с ним ещё не было. Напряжно, однако...

На его вопрос она кивнула, но во взгляде вновь появилась настороженность.

– Но работаю в центре, – зачем-то добавила она. И это хороший знак. Значит, всё же ему хоть немного, но доверилась.

– И я практически там живу и работаю, – усмехнулся он. Заказал, подошедшему официанту, кофе. – Клим, – представился он, протягивая руку.

Девушка в удивлении уставилась на его конечность, а потом в том же удивлении подняла взор на него.

– Это имя? – Он кивнул. – Никогда такого не слышала.

– Климентий, если точнее, – усмехнулся он ещё шире, но руку не опустил.

– Дарья, – всё же представилась и она в ответ. Несмело пожала руку. Даже попыталась изобразить улыбку.

– Дарья, – тягуче повторил её имя, будто пробуя на вкус. – Давай, Дарья, дружить.

Она отрицательно мотнула головой.

Он же задал вопрос безмолвно, изогнув вопросительно брови.

– Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, – пояснила она свой отказ.