– Я боюсь…

– Ты будешь любить её как дочь.

– Я не смогу.

– Тогда она посвятит себя Богу, – категорично заявила Людмила.

– Не понимаю, – проговорил Саша озадаченно.

– Ну, уйдет в монастырь. Сейчас это модно. Она девочка странная. Всегда была странной и осталась такой. Она очень легко поддается внушению… Все подумают, что так и должно было случиться.

Саша замахал руками, протестуя. Людмила поймала его ладонь и продолжила ещё более громко и решительно:

– Я не хочу делить тебя ни с кем… А Соня, ты же знаешь, она ни к чему настоящему не способна. Хотя она моя дочь. Она…

После этих слов Людмила заплакала как-то некрасиво и чересчур громко. Но быстро успокоилась.

– Я десять лет прожила одна. Понимаешь. Я знаю, что такое смирение. Я готова была сносить оскорбления, лишь бы было за что. Понимаешь. Хороший человек в нашем городе – это редкость… Что ты так на меня глядишь?

– Но почему?

– Я знаю, я знаю! Понимаешь… Разве ты сам не видишь. Все пьют, все ходят с пасмурными лицами, непонятные и чужие как иностранцы… И среди них ты, белокурый как ангел, синеглазый, воспитанный, прекрасно одетый, всегда пахнущий чем-то приятным, мужским. Разве я могла устоять.

– Но…

– Я просто не выдержала. Прости меня Саша. Я виновата перед Соней, виновата перед тобой. Понимаешь. Мать отбила у дочери жениха… Со стороны это выглядит ужасно.