Милый, скромный, от всего смущающийся Коля-программист. Был он худой с рыжеватой бородой, ясными голубыми глазами и тонкими белыми, почти женскими руками.

Завсклада Родион – напарник Лёни. Вместе они составляли комический дуэт, как Штепсель и Тарапунька или Дон Кихот и Санчо Панса. На публике их любимым делом было – разыгрывать комедию в лицах на тему «молодой и старый». Родиону было шестьдесят, и выглядел он как типичный русский работяга: худой, с впалой грудью, опущенными плечами, в джинсах и спортивной олимпийке начала 90-х. Но, несмотря на вид работяги, работать Родион не очень любил, а любил сидеть в конторе, пить кофе, жаловаться на жизнь и упрекать всех вокруг, что у него три дочки и жена, которых надо кормить и одевать.

И я уже рассказывала об офис-менеджере Ларисе и начальнике Андрее.

Для этих семерых человек сегодня я накрывала праздничный стол. Была у нас в офисе такая традиция: угощать всех в день своего рождения.

На обеденном перерыве я заехала в супермаркет и купила три пакета продуктов. Там было все: копченые куры, салаты, колбасные и сырные нарезки, красная рыба, консервированные и свежие овощи, фрукты, соки, вино, мартини и коньяк для мужчин. Я довезла все это в тележке до машины, переложила на заднее сиденье и на секунду остановилась. Я кое-что забыла. Щелкнула сигнализацией, вернулась в супермаркет и докупила водку.

Вечером после работы Антонина Ивановна с Ларисой помогали мне сервировать стол. Мониторы были переставлены, папки с бумагами заброшены на верхние полки, а на всю комнату пахло копчеными курами и свежими огурчиками. Родион уже давно сидел на стуле напротив и глубокомысленно наблюдал за приготовлениями, забросив ногу на ногу.

– Что ж вы так тонко колбасу режете? Она же просвечивается у вас! Какой смысл от такой колбасы?

Одновременно пришли Коля, Андрей и Леня. Настроение у всех было приподнятое. Самая чистая и простая радость в жизни – свежая вкусная еда – сейчас лежала перед ними на белых бумажных тарелочках, аккуратно порезанная и разложенная, как в ресторане, а главное, доступная и бесплатная.

– Так, кур ставь сюда, поближе, колбасу тоже! – уже занял место за столом Родион.

Из-за его возраста мужчины звали его то – Дункан Маклауд, то Мафусаил, то еще как-то, будто соревновались друг с другом в придумывании кличек для Родиона.

– О нет, только не к Адаму-прародителю, он же сейчас начнет колбасу по карманам рассовывать для потомства! – придержал Лёня Лорину руку, уже готовую передвинуть тарелки.

– Родион, давай в бумажку несколько кусочков колбасы заверну – хоть деток порадуешь!

– Да ну вас всех, – отмахивался он. – Чушь несете какую-то! Чтоб вы жили на мою зарплату и было бы у вас трое детей…

– Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли! – вставил цитату Леня.

Из его рта, как из рога изобилия, хотя, скорее, – как из дырявого решета, неправдоподобные истории сыпались вперемешку с фразами из фильмов, шутками из «Камеди клаб» или, вот как сейчас: цитатами из классики.

– Начальник, ты куда Ромчика отправил? – спросил Лёня, разливая по первой рюмке.

– Понятия не имею, где он. Позвони – спроси!

– Будем начинать без него или подождем? – спросила Лариса.

Я посмотрела на нее. Она сидела улыбающаяся и цветущая, в розовой блузке с большим бантом на шее, и не было в ее глазах никаких мутных теней, сомнений, переживаний. Интересно, строит ли она серьезные планы на Рому, примеряет ли его мысленно к себе, представляет ли, как они будут жить вместе? Или для нее это просто ничего не значащий флирт, игра, буйство молодых гормонов? Вот она кладет в рот маслину, пережевывает и выплевывает косточку. Может, так же она пережует и выплюнет Рому? А может, я сужу сейчас по себе? Ведь если слушать Рому, именно я пережевала и выплюнула его. Я отвожу взгляд от Ларисы.