– А если просто спросить ее, зачем она это сделала?

– Не выйдет, – уверила Рамичи. – Я пробовала. Эннея редко может объяснить смысл своего поступка – просто следует интуиции.

– Что ж, если результат хорош, интуиции предостаточно. Как говаривал Энгиус: «Понимания не требуется. Требуется послушание». В ее случае – послушание внутреннему голосу. А зачем ей вообще львы?

– Ой, ты не в курсе, – видно было, что Рамичи приятно было сообщить: – Эннея – будущая жрица. Не спрашивай, откуда это известно, – замахала она на Таллури рукой. – У нас говорят: «По всему видно». Она львов понимает, и они ее слушаются! Это вообще-то не каждому дано, а ей – с рождения. Она даже в Университете меньше всех бывает, зато в Храме – что ни день!

– Виру должен хорошо питаться и много спать, – почти строго выговаривала в этот момент Эннея слуге, – остальное ты знаешь. Я буду… – она на секунду задумалась, – впрочем, не знаю, когда. Я решу потом. Ступай.

Она повернулась к Таллури:

– Ты – Таллури. Мне приятно с тобой познакомиться.

– Откуда ты меня знаешь? – это прозвучало не очень-то вежливо, но Эннея не обиделась, даже, казалось, и вовсе не заметила.

– Нам рассказал о тебе Энгиус. Он вхож в наш дом, дружен с моим отцом и бывает у нас время от времени.

– А что он обо мне рассказал?

– Ты его «лунное дитя». Нам приятно было это узнать. А теперь мне приятно оказаться с тобой в одном жилище. Уверена, что мы подружимся.

Эннея говорила так напевно, так плавно, что Таллури вдруг смутилась: как, должно быть, прямолинейна и неучтива была она в глазах новой знакомой! От досады она покраснела, но спросила с прежним прямодушием:

– А на какой ты ступени?

– На второй, – Эннея улыбнулась. – Но недавно я сдала экзамен по логике, и, надеюсь, меня перевели на третью ступень.

– По логике?! – восхитилась Рамичи. – Здорово! Говорят, это ужасно сложно. И еще говорят, что когда-то логи– ку преподавал Энгиус и сдать ему экзамен было невероятно трудно.

– Почти невозможно! – поддержала Эннея и безмятежно прибавила: – Ему я и сдавала.

Это сообщение привело Таллури в замешательство.

– Сдавала недавно… Энгиусу? Но он же ушел из Университета еще перед войной, то есть почти два года тому назад. Он сам рассказывал.

– Течение времени для нашей дорогой Эннеи не имеет столь весомого значения, как для нас с тобой, Таллури, – Рамичи с намеком посмотрела на Таллури, мол: «Видишь, какая она… необычная?»

– Да-да, – легко согласилась Эннея, – это именно тогда и было. Ах, как странно течет время! Я совсем не понимаю, если я так хорошо все помню, как следует оценивать, например, год – «недавно» или «давно»?

– Никто не знает, – согласилась Таллури и, не давая Эннее отвлечься, задала новый вопрос: – А у тебя много львов?

– По-моему, нет! – твердо ответила будущая жрица. – И в этом году, очень скоро, родятся еще. Но отец уверяет, что достаточно и что имеющихся вполне хватит и для ритуального экипажа, и для охраны, и для игр. Но я не понимаю, – голос Эннеи дрогнул, а глаза округлились от чувств, – не понимаю, как это львов может быть слишком много?

Рамичи пихнула Таллури локтем и «подпела»:

– Действительно! Но сколько же их всего?

– Ну-у… – задумалась Эннея. – Кажется, десять…

– Ого! – прозвучало в ответ дуэтом.

– …или двадцать? – сама с собой уточнила Эннея. – Разница ведь невелика?

– Невелика! – радостно кивнула Рамичи. – Подумаешь, десятком львов больше, десятком меньше! Какие пустяки!

Эннея вдохновенно продолжала:

– Еще есть две рыси и пара саблезубых тигров. Но тигры не бегают свободно, где хотят. У них отдельная вольера, – последнее, судя по голосу, ее сильно удручало. – А со мной приехал Иеру, отец Виру.