– Плевать на нее. – Она чертыхнулась. – Эта женщина ненавидит тебя. Логично, что она будет настаивать на обмане.

Я поднялась с дивана и поравнялась с подругой. Наши глаза стреляли друг в друга вражеские стрелы, и я проигрывала. Влага скопилась в глазах, а нижняя губа предательски началась трястись.

– Я не скажу ему ничего, пока не смогу убедится в его невиновности.

– Но ты продолжаешь жить в его доме. – Моника, очевидно, не понимала моих действий.

– Ты думаешь, я по собственной воле?

Я рассмеялась, подойдя к окну и резко отдернув штору. За окном по периметру расхаживал Леонардо, время от времени бросая взгляды на дом. В этот момент он тоже обернулся, и, заметив нас, его взгляд потемнел, и он тут же отвернулся. Я перевела взгляд на подругу, в её глазах тучи стали ещё темнее.

– Что между вами произошло?

– Мы расстались. – Коротко ответила она, со злостью вырывая у меня тюль и зашторивая окно.

– Почему?

– Серьезно? Почему? – Она рассмеялась, но её смех был похож скорее на издевку. – Потому что умер мой брат, потому что я перестала работать на Луи, потому что я не рассказывала ему ничего из своей жизни, ведь моя жизнь заключалась в тебе и Хосе, потому что он упертый осел, который продолжает верно служить своему хозяину. Вот почему.

– Леонардо знал, где я пряталась, и он ни разу не выдал меня Россини. Почему ты решила, что он сдал бы нас тогда?

– Дело не в том, где ты пряталась. А в том, что Лео наивно уверен, что его босс способен убить кого-то из членов нашей семьи. – Она теребила край своей футболки. – В прочем, уже не важно. Все кончено.

– Все наши проблемы в недомолвках.

– И эти проблемы мы создаем сами.

Мы встретились взглядами. Я больше не могла терпеть холодную войну с подругой. Я и без того была виновата во всех смертных грехах, и, видя, как моя единственная подруга плакала, хоть её глаза и оставались сухими, чувствовала себя совсем никчемной. Я сократила расстояние между нами и заключила ее в крепкие объятия, уже не сдерживая слезы. Ее руки неохотно коснулись моей спины, а после и вовсе сжали меня в тиски. Мы плакали, обнимая друг друга, выговаривая объятиями все, что наболело.

– Прости меня, – шмыгая носом дрожащим голосом произнесла я, вдыхая аромат ее волос.

– Пойду проверю Френси, – вместо ответа сказала она и отдалилась.

– Моника… – Мое тело сотрясала дрожь, чувствуя безысходность и боль от того, что единственный друг никогда не сможет простит меня. Словно от холода, я обняла себя руками.

– Я простила тебя, Андреа. – Она не смотрела на меня, её взгляд был прикован к плинтусу. – Простила. Но ты так сильно меня напугала, что я словно пережила еще одну смерть близкого человека.

– Я думала, что, если меня не будет, все ваши проблемы закончатся.

– Ты неправильно думала.

Девушка скрылась из вида. Я слышала её голос на втором этаже, но не решалась пойти за ней. Я все еще не могла надышаться потоком воздуха, который принес мне разговор с подругой. Маленький камень спал с души, оставляя висеть еще целую груду. Я все еще чувствовала себя виноватой за все, что произошло со мной и моими родными.

Хлопнула входная дверь, и в гостиной появился уставший Луи. Рукава на бежевой рубашке были закатаны до локтей, на краях виднелась грязь. Я даже думать не хотела, чем он занимался.

Мужчина бросил на меня короткий взгляд, а после уселся на кресло, наливая себе небольшое количество бурбона. Молчание вызывало напряжение, которое сгущалось в воздухе.

– Отпусти меня, – вырвалось из моих уст, когда я видела, какой расслабленный он сидел перед не горящим камином. Он рассматривал семейные фото, все еще стоявшие на камне в рамах, покрытой позолотой.