) как минимум до следующего урожая. После того, как в регионе случались сильные неурожаи – а таких событий было немало (1919,1921,1925,1929,1930, 1946, 1947, 1949, 1959, 1964 годы), – в таком же положении оказывалось большинство сельского населения, и в этом отношении двойные урожаи стали спасением. Даже мелкие арендаторы, имеющие всего один релонг (0,71 акра [0,29 гектара]) земли, теперь могут выращивать достаточно риса по меньшей мере для того, чтобы прокормить семью, хотя им может отчаянно недоставать денег. Сегодня редкий крестьянин не ест рис дважды в день[172]. Обеспечение полей ирригационной водой и использование удобрений не только привели к определённому повышению урожайности, но и сделали её более надёжной от одного сезона к другому. Однако этот новый сельскохозяйственный режим едва ли можно назвать неуязвимым. Свидетельством тому была состоявшаяся в 1978 году из-за нехватки воды отмена ирригационного сезона, оказавшаяся для крестьян из долины реки Муда болезненным напоминанием о былых временах. Тем не менее даже сельские бедняки уже во многом перестали опасаться, что в будущем останутся без риса.

Судя по отрывочным данным, масштаб такого тесно связанного с неурожаями бедствия, как недоедание, с его неизбежными человеческими потерями – в особенности среди детей – резко сократился, хотя оно и не было ликвидировано. Статистика случаев заболеваний, связанных с качеством питания, и младенческой и детской смертности от соответствующих причин свидетельствуют об их заметном сокращении, которое хорошо коррелирует с прогрессом в получении двойных урожаев[173]. С 1970 по 1976 годы уровень младенческой смертности в долине реки Муда сократился почти вдвое – если прежде он превышал показатели и по Кедаху, и по стране в целом, то теперь был ниже в обоих случаях. Ироничным свидетельством «прогресса» на этой рисовой равнине является следующий факт: если в 1970 году анемия и недоедание были седьмой по распространенности причиной смерти её жителей, то к 1976 году они выбыли из первой десятки, а автомобильные аварии переместились с шестого на второе место.

Ещё одним благотворным исчезновением, которое в значительной степени можно связать с появлением двойных урожаев, стало снижение оттока населения из сельской местности в межсезонье. До 1970 года как временная, так и постоянная миграция были системными характеристиками экономики региона, которые проявлялись в том, что население в долине реки Муда увеличивалось темпами, составлявшими лишь половину естественного прироста, а масштабы оттока населения были самыми высокими среди рисоводческих территорий Малайзии[174]. Кроме того, редкая семья мелких землевладельцев или арендаторов в период между сезонами выращивания риса не отправляла – хотя бы временно – кого-нибудь на заработки, приносившие «живые» деньги. Переход к двойным урожаям принёс временное облегчение и способствовал процессу, который можно назвать «рекрестьянизацией» (repeasantization). Теперь многие селяне впервые смогли позволить себе роскошь оставаться дома на протяжении всего года. Небольшие хозяйства, которые прежде были не в состоянии обеспечивать пропитание в условиях всего одного урожая в год, теперь превратились в жизнеспособные предприятия. Речь шла не только о том, чтобы собирать два урожая с одного и того же участка, но и о возможностях для наемного труда, которые предоставляли два сезона. На руку наемным работникам также сыграли введенные в 1969 году ограничения для трудовых мигрантов из Таиланда и табачный бум в бедном штате Келантан, выступавшем экспортером рабочей силы, – в результате конкуренция за рабочие места впечатляюще сократилась. Однако, как будет показано ниже, эта долгожданная передышка была лишь временной. К 1978 году значительная часть новых рабочих мест, которые появились благодаря ирригация, была уничтожена комбайнами, и принадлежавшие к бедным группам населения региона работники снова отправились в путь.