Сын вождя остановился напротив семьи Ма-ллок. Девушка резко упала в реальность, когда палец Гринч-Грока показал на нее. Она посмотрела на того черными сияющими глазами, сердце застучало о грудную клетку, руки вспотели, дыхание сбилось. Мать сжала небольшую руку сильно, в отчаянии, не желая смириться с произошедшим и отпускать Ма-ллок. Сын вождя смотрел прямо в глаза девушки со спокойствием и уверенностью, будто это было для него обычным делом. Скоро Ма-ллок сделала первый шаг сквозь первый ряд между каталкой отца и отошедшим вбок старшим братом. Брат глядел так же безумно, как и первый выбранный мужчина. Он мог броситься на Гринч-Грока, будь чуть глупее, но, к радости Ма-ллок, не стал двигаться, а лишь смотрел с нескрываемым презрением. Ири-та вскричала:

– Нет! Ма-ллок! Пожалуйста, не ухо…

Мать прижала ладонь ко рту Ири-ты, удержав ее на месте. Та повисла на ее руках. Отец взглянул сквозь тонкую мутную пелену, подняв руку в сторону Ма-ллок и опустил взгляд вниз на землю.

Ма-ллок шла вперед медленно шаг за шагом мимо сына вождя. Сердце колотилось о ребра. “Что мне осталось? Что я могу сделать?” – быстрая мысль пронеслась в голове Ма-ллок.

Она подошла к воинам. Один из них связал ее руки и, резко приподняв, посадил в повозку. Ма-ллок уже не молилась, лишь через пелену слез смотрела на семью в толпе, не желая осознавать, что произошло. Мужчина из поселения в повозке рядом безумно смотрел в землю выпирающими глазами.

Скоро всадники развернулись, тронулись и понеслись в сторону от поселения, следуя за сыном вождя и унося с собой Ма-ллок.

…

Ма-ллок сидела на полу в темной комнате деревянного дома. Вокруг валялись металлические кандалы и солома. В другом углу сидел мужчина, обняв ноги руками и раскачивался взад-вперед. Ма-ллок вспоминала, как они заехали в поселение Бранд-дам, как маленькие дети бежали за всадниками, крича: “Добыча! Добыча! Гринч-Грок вернулся!” – размахивая палками и колотя ими друг друга. Гринч-Грок ехал во главе группы всадников, не оглядываясь вокруг. Женщины по сторонам дороги улыбались и, маша ему, сбивались в группы, хихикали между друг другом. Повсюду на дорогах стояли воины в серых набедренных повязках, с копьями и суровыми обветренными лицами. По краям проезжей части шел частокол, устрашающий прикрученными зубами зверей и металлическими зубцами по всей длине забора.

Ма-ллок стошнило на землю, когда их снимали с повозки. Воин, вытаскивающий ее, выругался и дал смачную пощечину, прямо выражая свое негодование. Слезы снова потекли из глаз. В тот момент Ма-ллок осознала, что ее забрали. Неизвестно, что будет дальше, она не знала, как точно обходятся с собранной данью, но, явно, ничего хорошего ее не ждало. Гринч-Грок метнул взгляд в сторону Ма-ллок и мужчины, а затем ушел в большую хижину рядом, вероятно, в дом местного вождя. Двоих калоосцев повели в небольшую деревянную хижину у дороги и заперли за твердой дверью.

В комнате стоял запах мочи и гнили. Кое-где в углах тлела высохшая кровь, на которую садились мухи. Свет пробивался сквозь щели в крыше и стенах. За стенами постоянно раздавались голоса, женские и мужские, ржание лошадей и смех. Ма-ллок медленно отползла в угол и сжалась в комок, опустив лицо между перекрещенных рук. Мысли о судьбе, бесконечный судорожный страх, прощание с семьей, несколько часов отчаяния в одиночестве на полу комнаты. Сначала Ма-ллок не могла поверить в произошедшее, все казалось ей сном или плохой выдумкой, затем она кричала и била кулаками в пол и стены, содрогаясь в рыданиях и криках. Затем она просто легла на пол, и, беззвучно рыдая, погрузилась в липкий бред на границе с неглубоким сном.