– Кто может нанять этих людей?

– Насколько нам известно, сами создатели проекта или их политические конкуренты.

– В «оригинале» говорится просто о конкурентах, – сделал поправку Сонни Новелла. И откашлялся: голос его прозвучал с хрипотцой. Оттого, наверное, что он долго молчал, как завороженный слушая психиатра.

Тот мягко возразил ему:

– Но политическая составляющая тоже присутствует. – И процитировал директора школы: – «Рамки координационного совета, курировавшего проект, разошлись по политическим векторам». Возможно, организаторы проекта осознали, какого рода джинна они выпускали каждые два года, а длилось это на протяжении восьми лет, и закрыли проект. Может быть, причина лежала в утечке информации. Однако это маловероятно. Ведь программа осуществлялась под эгидой борьбы с беспризорностью. Очистить московские улицы от воровского отребья и всего, что морально разложилось, – работа для Геркулеса. Столичный мэр, думаю, голосовал за эту программу всеми конечностями, как спрут. «Зарница» из-под палки.

Только через минуту или две Сонни Новелла одобрительно покивал на очередное удачное сопоставление Филиппа Берча. Тот продолжил:

– Все, что произошло в конце концов с проектом Минобороны, мы назовем «роспуском». Как собрать выпускников – дело техники и сообразительности руководящего ядра проекта. Меня сразу заинтересовало другое. Верхушка айсберга мыслила по принципу своей внутренней дисциплины, четко продуманного устройства. То есть речь идет действительно о ядре как основной части группы. И среди выпускников «Инкубатора» также был выделен костяк. Для чего, спросите вы. Для особо щекотливых заданий, о которых остальным знать не положено. И чтобы это ядро не расщепилось на атомы, к нему была применена техника гипноза. Их связали между собой и непосредственно с руководством особой директивой; не исключаю, что директив несколько. Код, ключевое слово вскрывает заложенный в диверсантах пакет. Знаете, зачастую специальные группы знакомятся с заданием, уже выдвинувшись к месту боевых действий, где вскрывают пакет. А там может быть всякое: от ударов по мирному населению до отступления с занятой позиции. Но пути назад нет. Точка невозврата пройдена.

– Да, я в курсе этого.

Берч кивнул в никуда и продолжил:

– Этот наш подопечный только в нескольких случаях говорит как робот, и в этом я уловил программу.

– Считаете его членом... элитного клуба? – почти мгновенно подобрал формулировку Сонни Новелла.

Берч согласился с ним.

– Да. Может быть, поэтому тройка – Михаил, Тамира, Виктор – отработала в Италии так слаженно. Их связывала невидимая нить. Они же об этой связи нимало не догадывались.

– Как вы думаете, – заинтересованно спросил Новелла, – сколько человек может составлять руководящее ядро «Организованного резерва»?

– Не думаю, что больше трех. Даже генерал ФСБ Бурцев не был членом этого клуба. Иначе не стал бы затевать смертельные игры с терминаторами.

– Итак, в чем заключается практическая польза вашего открытия? – с не меньшей, чем сам Берч, важностью спросил Новелла. Ему нравилось порой мысленно примерить костюм сенатора или влезть в шкуру депутата нижней палаты представителей.

– В подчинении, – тотчас ответил Берч. – Я вижу практическую пользу в полном и беспрекословном подчинении. Если вы скажете вашему подопечному «фас» и добавите «две звезды на воротах», вы увидите, как один человек зубами рвет другого человека. Конечно, образно говоря.

– Так вы узнали кодовое слово? «Две звезды на воротах»? – Брови Новеллы взметнулись к глубоким морщинам на лбу и едва не покорили этот рубеж.