Вот только ничего подобного не произошло. Смертоносные молнии словно приклеились, намертво прикипели к вещмешку. Они потянулись за ним, а когда скарб Лешего грохнулся в серо-желтую пыль, превратились в три извивающиеся, рассыпающие мириады искр пуповины, соединяющие… Цирк-зоопарк, кого с кем? В какой-то миг мне показалось, что все изменилось, поменялось местами. Теперь вовсе не исполинская защитная система пыталась испепелить нарушителя, теперь он сам перешел в наступление и стремился поджарить вконец оборзевших обидчиков. Или нет, скорее он желал выпить, высосать их силу, как маленький прожорливый вампир высасывает кровь поверженного им великана.

Что именно вторая из моих догадок и оказалась ближе всего к истине, мы с Андрюхой смогли убедиться уже буквально через несколько секунд. Висящие высоко в небе красные огни стали тускнеть, а затем один за другим гаснуть.

Два, четыре, семь, десять… Именно, когда потух десяток красных глаз и от их всевидящего ока освободилось с полкилометра гигантского периметра, произошло воистину невероятное событие. Прямо позади металлических ферм и колон разверзлась огромная дыра, через которую нашим глазам открылось… А вот то, что открылось, так это еще следовало понять, в это еще требовалось поверить.

Леший схватил меня за отворот телогрейки и рванул так, что едва не оторвал от поверхности земли.

– Бегом! – гаркнул он. – Бегом, пока не включились!

Даже не смотря на растерянность, можно сказать ошарашенность от всего только что произошедшего до меня дошло, что именно Андрюха имеет в виду. Конечно же, это он о проклятых плазменных шарах, что ядовитыми приторно-малиновыми ягодами висели на гигантских кустах из пыльного серебристого металла. Мы оба чувствовали, что еще минута-другая, и они вспыхнут вновь. Что произойдет потом, одному богу известно. В худшем случае мы повторим судьбу нашего во всех смыслах безголового предшественника, в лучшем – так и останемся по эту сторону барьера, бродить в тумане и пыли до тех пор, пока не нарвемся на какую-нибудь неприятность или попросту не издохнем от жажды и голода.

– Давай! – выдохнул я и со всех ног припустил в сторону только что открывшегося портала.

Пробегая рядом с распростертым на земле трупом, я увидел вещмешок Лешего. Он перелетел обезглавленное тело метра на два-три и сейчас валялся в пыли, исходя белесым дымком, будто неразорвавшийся крупнокалиберный снаряд.

Наверняка именно эта необычайно яркая ассоциация с чем-то взрывоопасным и смертоносным и заставила меня шарахнутся в сторону. Что касается Загребельного, то этот псих не только не отвернул, а еще и нагнулся за своей поклажей.

– Брось придурок! – во всю глотку завопил я. – Убьет к чертовой матери!

Упертый ФСБшник не послушал. Он ловко подхватил свое имущество и прорычал в ответ:

– Ага… Как же… Брось… Тут жратвы на три дня!

О том, во что теперь превратилась эта самая жратва Леший видать не подумал. Вот дубина! Куда только подевались эти хваленые ФСБшные мозги? Правда, объяснять такие, в общем-то несущественные сейчас детали у меня не имелось ни малейшей возможности, да и желания. Хочет Андрюха тащить бесполезное оплавленное железо с утонченным ароматом начисто выгоревшей тушенки… хрен с ним, пускай тащит и наслаждается. Только пусть делает это быстрее, как можно быстрее!

Потратив всего долю секунды, чтобы отблагодарить Главного за сохраненную жизнь неразумного сына его, я с криком «За мной!» кинулся бежать. Бежать! Сейчас требовалось только это, а все споры и разговоры… потом. Всё потом!

Когда, топая, храпя и вздымая клубы грязно-желтой пыли, мы как взмыленные кони промчались под огромными конструкциями периметра, это показалось едва ли не чудом. Цирк-зоопарк, а почему едва ли? Оно и есть, самое настоящее натуральное чудо. Ведь возводили защитный кордон не олухи какие-нибудь, вот в чем, в чем, а в этом я был совершенно уверен. А мы просто так взяли и с ходу…