— Тогда собирайся и поехали знакомиться, — Швед махом допил коньяк, оставшийся на дне бокала, и встал, — Посетим их мир, тебе там должно понравиться. Курорт как-никак.

***

Время перевалило за полдень, когда прибыл второй грузовик с оружием.

— Ну вот, в расчете, — Берендей потер руки, глядя, как люди Хмурого выгружают из машины последний ящик, — Сто ящиков, тысяча штук. Когда твои люди будут готовы?

— Они еще утром были готовы, Бренд. Если бы не твои выкрутасы, давно бы разбежались по своим делам. Так что вини только себя, — ответил ему Хмурый, и позвал телохранителя, — Гриша, приведи сюда командиров групп.

Пока люди проверяли содержимое прибывших ящиков, Гриша успел привести с собой двух, не менее здоровенных чем он, бугаев. Бренд обошел их вокруг, осмотрев со всех сторон, а Хмурый негромко сказал:

— Вот, Берендей. Рекомендую тебе командиров двух лучших боевых групп в княжестве. Куба и Алекс.

6. Глава 6

Головин лежал и молча смотрел в зеленоватое небо. Он уже знал, что у Эстафана два солнца, и тут царит почти постоянный день, но все равно автоматически отметил в голове, что время близится к вечеру. Большой диск Галео уже начал заходить за горизонт, а светило поменьше — Селис, — только-только вылезло полностью.

Все его тело жутко болело. Последний удар прилетел ему прямо в ухо, и хотя лапа у котенка афана была не так тяжела, как у взрослого, но ее скорость не поддавалась человеческому восприятию.

— Слабак. Как и все люди, — сидящий неподалеку Малифус сплюнул на землю, и протянул лапу к Рибоку.

— Мдя… сплошная жопа, — протянул тот печально, и положив в черную лапу товарища свой проигрыш, обернулся к Шведу, — Ульф, будешь мне должен.

— С чего бы это? — флегматично поинтересовался оружейник, вяло покусывая сорванную травинку.

— Ты же мне его как великого рукопашника расписал. Обманул меня, значит должен.

— Да он ребенка пожалел, поддался просто, — все так же спокойно ответил Швед, — Могу поспорить, что он вон того здорового кота уделал бы на раз-два.

Оружейник показал пальцем на сидящего метрах в пяти от них молодого афана.

— Сколько ставишь? — азартно спросил Малифус, поворачиваясь к Шведу всем корпусом.

— Два тазера готов поставить, — посмотрел ему прямо в глаза Ульф, — А ты?

— Эй, угомонись, Мал, я подвох чую. Если кранч ставит два тазера на бой, то это явно неспроста, — Рибок толкнул приятеля в плечо.

Но тот уже завелся. Малифус вообще был очень азартным существом, и в свое время его временные знакомые этим частенько пользовались. В итоге знакомых почти не осталось — кто-то успел сбежать от него в другие миры, а кто-то все-таки расстался со своей жизнью, когда афан узнавал о том, что его нагло развели на фу-фу. Теперь он дружил только с Рибоком и Ульфом, которые от него ничего не хотели, и никогда ни о чем не просили.

— Сильная ставка, Ульф, но ты блефуешь, — рыкнул афан в ответ, — Ставлю… Если он выиграет бой, то пройдет ритуал Таурати.

— Ты слышал, Ри? — расхохотался Швед, — Спорит со мной, а выигрыш собрался отдать не мне, а предмету спора.

— Мне нечем, не то что перебить твою ставку, а даже сравняться с ней. Я знаю, что ты уже проходил ритуал, и мне для тебя предложить нечего. Могу предложить только этот вариант.

— Согласен, — Швед протянул руку, — Ритуал для него и для еще двух людей.

Уверенный в своем выигрыше Малифус пренебрежительно фыркнул, аккуратно положил свою лапу на ладонь оружейника, и через мгновение вздрогнул, ощутив проскочившую молнию.

— На ножах? — спросил он небрежно.

— Я думаю, не стоит калечить ни в чем не повинного афана. Пусть так дерутся — никаких ножей, никаких когтей, — Швед встал, и не торопясь направился к лежащему на полянке Головину.