Голоса за столом смолкли, повисло тревожное напряжение. Святой отец, взяв в одну руку с тонкими пальцами распятие, другой сначала осенил себя крестом, потом, благословил сидящих за столами, подошёл к свободному у самой лестнице столику, сел на стоящую рядом скамейку.

“ Святой инквизитор '– подумал Пьер, провожая служителя церкви взглядом.

Тут же у стола, как черт из табакерки, появился грузный мужчина с круглым лицом, жиденькими усами под носом картошкой, прямые, с проседью, волосы зачесаны на прямой пробор. Рубаха не первой свежести, казалось лопнет по швам, широкие короткие штаны подпоясаны грубой веревкой, башмаки с деревянной подошвой.

“ Ага, а вот и сам хозяин, видно не простая птица залетела в этот рассадник тараканов”, размышлял оруженосец, заливая жесткое мясо вином.

Между тем хозяин, пригладил волосы потными ладонями, потом схватил руку инквизитора, пытался её поцеловать. Тот лишь брезгливо её одернул, тогда мужчина бухнулся на колени на засыпанный соломой пол, склонил голову, прося благословления. Падре, не изменяя презрительного выражения лица мелко перекрестил склоненную голову, потом неожиданно тонким голосом произнес:

– Принеси мне, раб божий, всего самого лучшего, что у вас есть.

– Сей момент, только распоряжусь, – ответил трактирщик, вставая с колен, пятясь задом к двери кухни и постоянно кланяясь.

Между тем Пьер опустошил первый кувшин, довольно слабого, видимо разбавленного водой вина, покончил с курицей и приступил к рыбе.

В зал вошла Марта и принесла ужин для священника. Оруженосец заметил, что блюда были размещены на серебряных тарелках, кувшин и кубок тоже оказались из серебра, похоже служителю церкви подали самое лучшее, помимо запеченной рыбы тут присутствовали финики и виноград.

Женщина, подойдя к столу с подносом смахнула передником оставшиеся крошки и поставила на него посуду с подноса. Поставив принесенное на столешницу, служанка кланяясь попросила благословления, при этом лукаво стреляя глазками по сторонам. Инквизитор мелким крестом перекрестил склоненный затылок и отпустил женщину которая тут же скрылась в двери кухни.

Темнело. День подошел к концу и вошедших в таверну мальчик принялся зажигать и расставлять на стены на специальные подставки масляные лампы, заправленные топленным жиром, который горел коптящим пламенем. Зал наполнился запахом горевшего животного жира.

Допив второй кувшин, сержант снова позвал обслуживающую клиентов прислугу и заказал ещё вина. Та быстро исполнила просьбу, многозначительно посмотрев на молодого человека.

Трактир все больше наполнялся посетителями, видимо работники после трудового дня заходили сюда выпить кружечку чуть кислого вина или эля.

Посетители вели себя чинно, тихо переговаривались, бросая встревоженные взгляды на инквизитора, видимо их стесняло его присутствие.

Все места уже были заняты и служанке пришлось принести ещё несколько табуретов, только у стола где сидел священник и Пьер было пусто.

В другое время это насторожило бы оруженосца, но хмельной напиток все же вдарил ему в голову. Он снял кожаный доспех с потного тела, оставшись в одной рубахе, вынул из петли меч – гладий и положил его на стол.

Душа просила совершить подвиг во имя понравившейся служанки, и, если бы не святой отец, он бы нашел с кем подраться.

Тут в зал вошел ещё один посетитель. Это был высокий жилистый мужчина. Под суконной, прожженной в нескольких местах с короткими рукавами рубахе угадывались накачанные тяжёлым трудом мышцы на поясе повязан кожаный передник, штаны тоже из сукна заправлены в грубой выделки ботинки, на голове кожаная шапка. Вошедших набольшими голубыми глазами осмотрел зал, остановившись на Пьере. Пухлые губы раздвинулись, показывая внушительного вида зубы. Сметая своими огромными башмаками солому, кузнец, во всем его облике угадывалась профессия, подошёл к столу, за которым сидел оруженосец, одной рукой зажал в огромный кулак столешницу, а другой придавил к доскам меч и наклонившись, дыша в лицо Пьеру запахом гниющих зубов прогудел: