– Вы не знаете, что…

– Я знаю, что случается с людьми, которые медлят! Видите тех солдат? Они служили минимум в пяти армиях. Думаете, они сильно друг друга любят? Будут друг друга беречь? Они боялись Тула. Они хранили верность Тулу. Но он погиб. И прямо сейчас приблизительно двадцать капитанов в разных частях города начинают снова думать самостоятельно. Думать, чего они хотят. Кому доверяют. Кого ненавидят. Они прекратили сражаться не потому, что забыли о ненависти. Тул вынудил их прекратить. Его больше нет, и я гарантирую, что любому из них пригодится этот корабль. А вот мы точно никому не пригодимся.

– Что хорошо в урагане, – заметил Ван, – так это то, что он просто тебя убивает. А вот отродья войны, – он постучал по импланту, – им важно разобрать тебя на части.

Ошо решительно кивал, соглашаясь.

– Если у нас есть возможность уплыть, любая, мы должны уплыть, капитан.

Альмади посмотрела на пылающий город, потом на черные тучи. Скривилась.

– Мне надо получить полный отчет о повреждениях. Потом я подумаю, что можно сделать.

– У нас мало времени, – подчеркнула Маля.

– Вы наняли меня управлять кораблем! – рявкнула Альмади. – Мы договаривались, что я принимаю все решения на этот счет. Вы занимаетесь торговлей. Я занимаюсь «Быстрой».

Ошо многозначительно взглянул на Малю. Она знала, о чем он думает. Он предпочел бы свистнуть своих мальчиков, наставить на Альмади ствол и решить проблему так, как принято в Затонувших городах.

Маля качнула головой. «Не сейчас».

Ошо пожал плечами. «Как знаешь».

Дело в том, что команда «Быстрой» была верна Альмади. Маля платила им деньги, но их верность принадлежала капитану. Они не смогут пройти сквозь шторм без команды. Маля постаралась говорить мягче:

– Я очень сочувствую вашей потере. Мне жаль Лорку. И вы действительно знаете корабль лучше нас. Но мы знаем Затонувшие города, и если война начнется снова… – Она тронула свой протез. – Есть вещи и похуже штормов.

– Я не знаю. Просто не знаю. – Альмади подняла руку, не желая слушать возражений. – Я постараюсь ускорить проверку корабля. Потом поговорим.

Она ушла, качая головой. Маля схватила Ошо за руку:

– Иди за ней. Может быть, мы могли бы просто отплыть от берега и найти там якорную стоянку, бухту, где переждать шторм… что угодно, лишь бы уйти отсюда. Уговори ее.

– Понял, – резко кивнул Ошо.

– И узнай, что это на самом деле за шторм, – крикнула она вслед.

– Какая разница? – спросил Ван. – Категория один. Категория два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Это все равно лучше пули в голове. Если эта дамочка откажется плыть, я сам отрежу ей уши, чтобы она поняла, как живут в Затонувших городах.

Маля мрачно взглянула на него.

– Шучу! – Он поднял руки. – Шучу!

Только когда Ван ушел вслед за Ошо и капитаном, Маля позволила себе снова посмотреть на горящий дворец.

Он был разрушен до основания. Как будто Бог Войны обрушил на него гигантский пылающий кулак, позаботившись о том, чтобы ничто не устояло и никто не выжил. Стер его с лица земли. Леди Кали растоптала его, но Мария Милосердная не пришла вслед за ней…

Мале трудно было поверить, что Тул погиб. Она помнила, как в джунглях он уничтожил целую стаю койволков, которая напала на нее. Дикий получеловек с окровавленными челюстями протянул ей еще горячее сердце мертвого койволка, предлагая дружбу и настоящую связь.

Стая. Он называл это стаей. Он был ее стаей, а она – его. И он был сильнее, чем сама природа.

А что теперь? Он растаял. Испарился. Не осталось ничего. В глубине души ей хотелось броситься к пожару. Искать его. Представить, что его можно спасти. Она стольким ему обязана…