Черти топают, неистово аплодируют и хохочут, даже Минотавр не сдерживается и издает победный рык.

– Пошел ты, ублюдок! – выкрикивают из толпы.

– Да! Пошел ты, урод! Я тебя убью, слышишь? Я убью тебя! – подхватывает второй голос

– Кхм. Человек столь смелых слов, ты способен лишь трепаться или ты готов выйти и сразиться со мной?

Парень не унимается:

– Ты можешь поцеловать меня в задницу! Урод!

– Будем считать это согласием. Саргат, приведи его!

Минотавр заходит в клетку, хватает его за шкирку и вышвыривает к ногам Небироса.

– Выбирай, – Небирос раскрывает книгу, но парень все орет:

– Сам выбери, тварь, чем я тебя убью!

Зря бедняга борется со страхом таким образом.

– Хорошая идея, – отвечает глашатай, откладывая книгу на время боя.

Раздается щелчок Небироса и в руках у соперников образуются копья.

Бой длится от силы несколько секунд: парень побежал на противника, а Небирос без труда увернулся и вогнал ему в рот копье. Видимо демон оскорбился тем, что кричал ему парнишка.

Потом проходит еще три боя, но с Саргатом. Первый храбрец выбрал меч, ему Саргат снес голову.

Второй выбрал лук, – это был обнадеживающий выбор: они даже пару раз обменялись стрелами. Два попадания не повредили быкоголовому, но оказались смертельными для человека.

Третий бой был самым интересным. Юноша выбрал катар – древний индийский кинжал. Бой был долгий, победа ушла Саргату, но и досталось ему хорошенько: он лишился нескольких пальцев и уха. Да и пара предыдущих ран доставляли ему дискомфорт. Думаю, у парня был шанс на победу, но он выдохся и замедлился, за что поплатился оторванной рукой и пробитым черепом.

– Полагаю, с развлечениями закочили, теперь вам пора на работу, – произнес Небирос.

Он самодовольно ухмыляется, черти открывают замки и ведут нас нескончаемой колонной через пустошь на стройку.

Нам целый день приходится таскать на себе огромные камни и долбить кирками валуны. Одним словом, вокруг кипит гигантская стройка. Красная пыль забивается в глаза и нос, а жара от красных солнц прожигает нашу плоть до костей. Ну а редкие удары плетей добивают оставшуюся волю.

Когда нас наконец-то возвращают в камеру, сил уже нет. Как и трупов, что лежали в центре арены, когда нас уводили. Я падаю на место, на котором проснулся, вижу на полу камешек и беру его. Рисую на стене кастет и зачеркиваю его, затем зачеркиваю меч, копье, лук и катар.

– Я найду оружие, которое убьет тебя, тварь, – изнеможденно произношу я и отрубаюсь.

Утром все повторяется: несколько боев, каторга на стройке, жара, болезненная слабость и зачеркнутые орудия.

– Генри! Генри, эй! – я расталкиваю своего друга.

– Чего тебе?

– Послушай меня, – с безумным видом говорю я ему.

Я чувствую, что истина, о которой никто не знает, открылась мне.

– Чего тебе?

– Если мы не придумаем как отсюда выбраться, нас замучают так, что мы не сможем дать им отпор.

– Что? О чем ты говоришь?

– Они нас пытают, понимаешь? Изнурительной жарой, проклятым песком, тяжелым и бессмысленным трудом, а еды и воды у нас ровно столько, чтобы мы не подохли от голода.

– Послушай, Адам, они поработили Землю, убили Сару и других наших близких… И тебя убьют. А даже если ты и сбежишь, куда ты пойдешь? МЫ В АДУ! – Генри срывается на крик.

Он прав. Как и в любой тюрьме, тут случались попытки побега. Смельчаков убивали или следили за тем как они убегают, смеясь над их попытками. Разве можно сбежать из тюрьмы, да еще в Аду? Но люди не были бы собой, потеряй они надежду.

– Да хоть куда, это все же лучше, чем выживать тут. Я убью эту тварь, стану свободным и отыщу Бет.

– Давай, удачи. Тут многие так думали, – он отворачивается.