– Приготовьте ваши билеты и паспорта, – объявила она довольно приятным голосом.

– Пожалуйста, – Виктор протянул документы.

Сосед по купе оторвался от своего ноутбука, закрыл крышку и полез в карман пальто.

– Вазмите, пажалуста, – сказал он с довольно сильным прибалтийским акцентом.

– Всё в порядке. – Проводница вставила билеты в ячейки своей кожаной сумочки с множеством отделений и вернула паспорта мужчинам. Паспорт соседа тоже был темно-красного света, но явно не русский.

– Чай-кофе принесу чуть позже, – выходя из купе, сказала она и прикрыла дверь.

– Николас, – протянул руку сосед с дружелюбной улыбкой.

– Виктор, – улыбнувшись в ответ, он пожал руку соседу.

Рукопожатие было коротким, сильным и в то же время каким-то вежливым, интеллигентным, что ли. Вообще, человек излучал очень комфортное дружелюбие и уверенность в себе. Как будто профессор на лекции со студентами.

– Вы до Москвы едете, Виктор? – спросил он.

– Да, по работе, а вы?

– Ну нэт, я нэ по работе, – задумчиво ответил Николас, и Виктор так и не понял, он едет до Москвы или нет, но переспрашивать не стал. Да собственно, какая ему разница. Все эти вопросы риторичны и задаются только с целью нарушить неловкое молчание.

– Надолго? – не унимался сосед, совсем не к месту задав несуразный вопрос.

– Да нет, – уклончиво ответил Виктор, а Николас вдруг рассмеялся:

– Интэресный русский язык! Вы сказали да нэт, вот и как понять, да или нэт?

Виктор тоже улыбнулся.

– Вообще-то всё просто: второе слово «нет», поэтому оно отрицает первое да, а я, собственно, еду только искать работу, поэтому как повезёт. Может, останусь там, а может, в Череповец вернусь. Так что на пару дней, а может, чуть дольше, – это уже был, достаточно развёрнутый ответ, на, казалось бы, ещё один риторический вопрос.

– А живёте в городе Череповец? – спросил Николас. – Здесь разве нет работы?

– Работы валом, можно даже без выходных пахать, – в свою очередь рассмеялся Виктор и уже серьёзно добавил:

– Зарплаты другие. А вы сами откуда?

– Я из юга, – сказал Николас. – Родился в Греция, потом, когда вырос, учился в Лондон, сейчас живу на остров Крит, это в Средиземное море.

– Да знаю я, где Крит. Ничего себе, а я думал вы из Эстонии откуда-нибудь, судя по акценту. А в Череповце что делали?

– Много лет перед сейчас я жил здесь, в деревня на севере Вологодский область. Женщина у меня была. The girlfriend, – пояснил он. —Русский забывать стал, давно не говорил.

– Да нормально вы говорите. Ничего себе, а сейчас к ней в гости ездили? – спросил Виктор необычного собеседника.

– Да, на могилу был, – нахмурился сосед.

– Блин, сорри, сожалею. А давно она умерла? – участливо спросил Виктор.

– Да, давно, почти двадцать лет перед сейчас. Убили её, – грустно сказал Николас и посмотрел в окно. – Но это прошлое. – Он попытался сменить тему и снова спросил: – Так, значит, в Москве работа есть и дорого оплата, да?

– Да, пожалуй, дорого, – в тон ему ответил Виктор. – Раза в три больше, чем здесь.

– Тогда конечно, я вас понимай, вы молодой, энергичный, вам надо там, где много люди, много работа. И оплата много хорошо, – и он снова улыбнулся.

Виктор поймал себя на мысли, что общение с этим импортным соседом доставляет удовольствие, таким необычным он казался и таким позитивным. В дверь постучали, и к ним заглянула проводница Мария. На тележке у неё было несколько стаканов в подстаканниках с дымящимся чаем и белых чашечек с кофе.

– Чай, кофе? – осведомилась она.

– Мне кофе, please, – сказал Николас. – Сладкий и молоко.

– Молока нет, – каким-то обиженным тоном ответила Мария, поставила на стол чашку растворимого кофе и два бумажных пакетика сахарного песка.