Вспоминала первые годы совместной жизни и просила «жить так, как живали прежде, а не титулярною женой».

Екатерина Михайловна писала супругу: «Дом наш – это свеча с двух концов горит, на два дома живём, везде расход».

Но никакие доводы не действовали. Даже детьми Пётр Александрович Румянцев практически не занимался. Да и было ли у него на это время?

Императрица Екатерина конечно же знала о личной трагедии графини Екатерины Михайловны Румянцевой. Но что она могла сделать? Любить императорским указом не заставишь.

А Румянцев бил турок, цепных псов извечных врагов русского мира – тёмных сил Запада.

План летней кампании 1770 года Пётр Александрович составил самостоятельно. Он добился от императрицы того, чтобы Военная коллегия не вмешивалась в дела его армии. Главной целью ставил – уничтожение живой силы противника. Любил при этом повторять: «Никто не берёт город, не разделавшись прежде с силами, его защищающими».

Действуя наступательно, Румянцев собирался лишить турок возможности переправиться через Дунай и нанести им максимальный урон.

2-я армия должна была овладеть Бендерами и перейти к обороне украинных земель, именуемых Малороссией. Румянцев добился упразднения малочисленной 3-й армии и включил её в состав своей армии отдельной дивизией.

Ещё до начала кампании 1770 года императрица, выполняя просьбу полководца, дала такое указание: «Оставляем вам самим делать и предпринимать… всё то, что собственным благоразумием за нужно и полезно находить будете».

Румянцев стремился определять свои замыслы, основываясь на характере возможных действий турок. А те готовились к кампании особенно тщательно, и план их, как отметил историк А.Н. Петров, «состоял в том, чтобы блистательно вознаградить себя за неудачи прошлого года, что приписывалось единственно неспособности визиря Моладанчи-паши. Новым визирем был назначен Халил-паша. Крымский хан, Девлет-Гирей, также был сменён, и теперь султан успокоился в ожидании побед. Намереваясь сперва стать во главе армии, он предпочёл потом остаться в гареме».

Что же именно предполагал совершить враг и какие силы для этого приготовил?

«План визиря, – указал далее А.Н. Петров, – состоял в том, чтобы, собрав у Бабадага 150 000 армию, перейти Дунай у Исакчи и двинуться вверх по правому берегу Прута на Яссы, в то время, как новый крымский хан Каплан-Гирей со своею 80 000 армиею соберётся в окрестностях Кишинёва и оттуда двинется на правый берег Прута с целью отрезать наши занимавшие Молдавию войска от главных сил графа Румянцева, расположенных на левом берегу Днестра. По мнению турок, этот одновременный удар с фронта и с тыла на наш многочисленный отряд в Молдавии должен был неминуемо его уничтожить, а затем ту же участь должна была испытать и остальная армия графа Румянцева».

Турки даже не подозревали о малочисленности войск, им противостоящих, не подозревали, что план их вполне достижим, но, правда, при одном немаловажном условии: он достижим в аналогичной обстановке и при аналогичном состоянии сил в борьбе с войсками любой армии мира, но только не русской.

Будучи спокоен за состояние границ России со стороны Кавказа, которые охранялись пятидесятитысячным ополчением грузинских царей Ираклия и Соломона, собиравшихся с помощью России добиться независимости от Османской империи, Румянцев решил развернуть активные наступательные действия на юго-западе.

31 марта 1770 года он писал графу Петру Ивановичу Панину:

«Придут ли рекруты или нет, доставится ли всё потребное или не будет, произрастёт ли трава или нет, я решусь 25 апреля первое движение своей армии сделать».