Но факт остаётся фактом. Образования он не получил. Николай Костомаров отметил, что «учась на шестнадцатом году четырём правилам математики, Пётр не умел правильно написать ни одной строки, и даже не знал, как отделить одно слово от другого, а писал три-четыре слова вместе с беспрестанными описками и недописками».

Ну а как можно управлять государством, не имея ни малейшего представления об управлении, ничего не понимая в политике, в дипломатии, как можно воевать, понятия не имея ни о стратегии, ни об оперативном искусстве и даже о тактике действий.

Вот и составляя коалицию, он выбрал в союзники и уговорил выступить на стороне России Польшу, точнее, даже не всю страну, а лишь короля Августа II, едва державшегося на троне. Зазвал Пётр в свою коалицию и Данию. Но она могла стать, скорее, обузой для России, нежели её помощницей. Датская армия была настолько слаба, что не способна была отстоять даже свою столицу и разбежалась при появлении 15-тысячного отряда шведов.

Тем не менее царь Пётр спешил вступить в войну и обещал открыть боевые действия сразу после заключения мира с Турцией. Слава богу, его убедили, сколь опасной и бесперспективной могла быть война на два фронта.

И вот 18 августа 1700 года мир с Турцией был заключён, и уже на следующий день, 19 августа, Пётр объявил войну Швеции.

Историки отметили, что редкая война даже Россию заставила так врасплох и была столь не продумана и не подготовлена.Борис Башилов «История русского масонства» точно определил причины такого положения:

«Сумбурность всех начинаний Петра в значительной степени объясняется тем, что он не имел систематического образования, что он до двадцати с лишним лет, в силу сложившихся обстоятельств, вращался главным образом среди невежественных людей, которые не сумели привить будущему царю ни православного мировоззрения, ни русских исторических традиций, соблюдая которые Русь сумела выйти невредимой из всех препятствий, стоявших у неё на пути».

Пётр так и не научился обдумывать и взвешивать свои действия, а это в международной политике недопустимо. Он любил повторять:

«Я могу управлять другими, но не могу управлять собой».

Впрочем, казнить, истязать, угрожать подданным вовсе не означает управлять ими. К примеру, во время одного посольского приёма Пётр бросился на генералиссимуса Шеина, грозя ему: «Я изрублю в котлеты весь твой полк, а с тебя самого сдеру кожу, начиная с ушей».

Но после многих ужасных периодов мракобесия неизменно наступали времена великих взлётов, а закладывались они, как и в нашем случае, именно во времена тяжелейшие.

Пётр не удосужился оценить ни боевую мощь своего противника, ни полководческие способности шведского короля Карла XII.

Историк Николай Костомаров дал Карлу весьма лестную оценку:

«Достойно замечания, что этот молодой король, подавший своими шалостями врагам большие надежды на успех, получив известия о посягательстве врагов на его владения, вдруг как бы преобразился и сделался на всю жизнь необыкновенно деятельным и неутомимым; с тех пор его образ жизни представлял совершенную противоположность с образом жизни его врагов, датского и польского королей. Последние страстно предавались неге, забавам, пирам, фавориткам и придворной суетности; Карл всю жизнь свою не пил вина; не будучи женат, не держал любовниц, не терпел никакой роскошной обстановки, вёл самый простой образ жизни и притом был чужд всякого коварства, действовал прямо, решительно…»

Прибавим к тому, что и Пётр I, подобно своим союзникам, немало времени проводил в забавах и кутежах. Пьянство в любезном ему Кокуе стало нормой жизни, по душе пришёлся и ничем не прикрытый разврат.