Ну а что, войду в роль оголодавшего орка-психопата.

Бабища кивнула, сунула лапу в дымящийся котел и вытащила недоваренную свиную голову. Белесые глаза, желтые зубы, заваленный язык. Ням-ням.

– Хы-ы-ы-ы, – вырвалось у меня.

Странно, аппетит, похоже, утонул в том же ведре, что и психика.

– Жрать на, – заявила моя прелесть и, жахнув деликатес в немытую несколько столетий тарелку, жестом пригласила поближе к столу. – Праздник, ба. Рад?

– Рад ли я? – спросил я, пододвигаясь.

– Ну!

– Пиздец как рад, лапонька моя.

Я не могу это есть! И дело не в том, что свиная башка выглядит отвратно —мясо и в Африке мясо, – а в том, как ее приготовили и подали. В голове мелькнула сцена из «Хоббит, или Туда и Обратно», где грязные тролли удобряли похлебку собственными соплями. Вот моя голубушка очень смахивает на одного из них. Да и не на краю же я голодной смерти. В желудке еще не успело перевариться вяленое мясо… конфискованное у таких же орков. Хотя ладно, вряд ли там что-то осталось после всех рвотных приключений.

Я сглотнул. Хорошо хоть детишек с нами нет. Может, бабушке сплавили на праздник. Хряк знает, как тут всё заведено. Может, бульон такой наваристый не просто так.

– Чо не жрать? – уселась жена рядом со мной.

Ее блюдом оказались свиные ножки. Со смачным похрюкиванием и почавкиванием она обгрызала их, словно крылышки из KFC. О, мать мою за ухо, они еще и недоваренные. Вон сукровица капает. С наплывом первобытного ужаса я взглянул в глаза полувареного хряка. Услужливое воображение заставило свинячий глаз подмигнуть мне.

– У-у-у-у, – взвыл я, подавляя тошнотворный позыв.

– Чо выть? – не отставала жена. – Жри!

– Живот чет прихватило, – почти не соврал я.

– Чо? – рыгнув, изрек мой приятный собеседник очередную орочью мудрость.

– Пузо бо-бо. Болит. Живот.

Орчиха, больше похожая на троллиху, быстро заморгала глазами. Вот так и знал, что на животик жаловаться у них не принято. И что теперь делать?

– Давай бить голова, – размахнулась обгрызенной костью моя суженая. – Если голова болеть, живот неважно.

– Стой-стой, – замотал я в ужасе головой. – Активированный уголь лучше дай.

– Э?

– Да вот же он, – показал я пальцем в ближайшую кучу тряпья.

– Э?

– Сейчас, лапонька, покажу, – ласково сказал я, вставая из-за стола.

Пока любовь всей моей жизни рассматривала непонятное явление в куче грязного белья, я выбрал из кухонной утвари железный казан, присмотренный уже давно. Лишь бы сработало.

БАМ!!!

Тяжеленная сковорода завибрировала в моей руке, словно я треснул не по женскому затылку, а по скале.

– О-о-о, – замычала орчиха, потянулась рукой к макушке и… почесала её. – Чо…

БАМ!!!

Я стал лупить со всей дури, паникуя, что меня убьют, если я не доведу дело до логического конца.

БАМ!!!

БАМ!!!

БАМ!!!

Наконец верзила бухнулась рожей на стол. И ведь даже крови нет. Так, шишки небольшие. Я глянул на сковороду и непроизвольно присвистнул. Вся во вмятинах. Эх, не те орки на осаду ходят. Вот ведь сидит дома живой таран и свиней не доваривает.

Я закрыл входной навес. Не дай Асмодей кто-нибудь решит заглянуть.

Как накаркал. Приближался орк.

– О, дармак! Хотел смотреть!

– Чо? – по-оркски удивился я. Оказывается, «Чо?» – очень универсальная штука, если что-то непонятно.

– Хотел смотреть, как ты жена бах-бах!

– Чо?

– Хорошо детей делать! Хорошо! – уважительно похвалил орк.

– И ты так просто посмотреть хотел? – охренел я новому открытию в орочьем менталитете. – Ебушкой долбанулся, что ли?

– Чо?

Нет времени мне тут возиться с тобой. Уйди уже, уйди!

– Слушай, дармак, – сказал я как можно спокойнее, – я рад, что ты оценил. Пойду бам-бам, понял? Не смотри.