Неладное обнаружилось, когда братцы начали с хозяйским видом бродить по усадьбе, всюду суя свой нос. Чего дядюшка Кнут, правда, себе не позволил, но и племянников тоже не одернул. Снорри смотрел и помалкивал, пока не вмешиваясь. Я промолчал, но начал закипать. Терпению пришел конец, когда, поужинав в мертвом молчании, ребята решили расслабиться пивом. Младший из них, Седрик, спокойно встал из-за стола и полез в погреб:

– Седрик, золотце! Ты куда это полез? Скажи мне! – полыхнул жар обуревавших меня чувств.

– За пивом, братец, – погано ухмыльнулся родственничек.

– Так разрешения спроси или подожди, пока хозяин достанет, иначе без рук остаться можешь.

– А с чего это трус требует, чтобы его разрешения спрашивали? – включился Эрик.

Вот это да! Осталось понять, кто этих умников просветил.

– И скажи мне, как в ваши куриные мозги попала такая мысль?

– Ты рот закрой, пока язык не вырезали. А кто же, как не трус, тот, кто один выжил из охранявших борг? И появился, когда родичи, что проснулись, почти всех эльфов перебили?

Вот оно что.

– И откуда тебе это известно, скажи мне?

Снорри хрюкнул. Кнут и Рольф недоуменно покосились на него.

– Колдун хевдингам рассказывал. Снорри среди них был, он подтвердит. Так что помалкивай, трус поганый. Нет слова твоего в кругу мужчин.

Снорри заржал в голос.

– Ты, Край, братьев за глупость не режь. Не виноваты они, что у них мозги и впрямь куриные. Родителей их пожалей, не думали они, что сыновья вместо мозгов ушами работать будут. – Братья дернулись, будто их изнутри что-то кольнуло. Снорри повысил голос: – Вы, псы лающие! Да как вы смеете рты на брата своего открывать? Сколько голов на частоколе? Тридцать три? А то, что шестнадцать из них брата вашего работа, пленного не считая, ваши уши не услышали? Грязью не вовремя забиты оказались? – Кнут открыл и закрыл рот, наверное, собирался осадить купчину, унижающего племянников, но вовремя сообразил, что не прав. Снорри продолжил разнос:

– А ведомо ли вам, что у брата вашего в доспехах четыре наконечника застряли, в грудь попавшие? Что пятый болт ему полщеки и полуха содрал? Что он один, раненый, с десятью эльфами на стене и в башне бился? Сражался так, что уцелевших врагов перепугал! Сами, с тына прыгая, ноги себе ломали! А как побил всех на стене, так на помощь в борг побежал! И там эльфов порубил, что последних защитников добивали!

Длинноухие братья открыли рты и вытаращились одновременно…

Вот это называется пиар! А я думал, что информационные технологии – порождение гораздо более продвинутого общества! Куда там Джорджу Бушу с так и не найденным оружием массового поражения в Ираке! Это же надо было кому-то так все вывернуть наизнанку, изобразить меня в наихудшем виде, и при том ведь ни слова лжи! Куда там доктору Геббельсу! С десятью эльфами зараз бился! Ха! Да они бы меня сделали в десять секунд. И доспехи бы не помогли. Стрелял в них, да рубил со спины. Ха! Из всех, мною убитых, только одного эльфа я победил в прямом поединке. Всех остальных либо пострелял, либо порубил, используя фактор неожиданности. Собственно говоря, я выжил только потому, что действовал тактически правильно. О чем, ха, неизвестный пиарщик даже не заикнулся.

Ни черта себе, со старикашкой скорешился! Снорри, при всем к нему уважении, вряд ли мог выдать экспромтом такой репортаж. А вот Сигурду на такое мозгов хватало с избытком. Хотя и Снорри тот еще жук, промолчал, позволил братцам высказаться, а потом и опустил их до уровня канализации, пардон, выгребной ямы.

Кнут молчал. Снорри ухмылялся. Рольф рассматривал меня, будто впервые увидел. Братья, избегая моего взгляда, в основном зыркали друг на друга. Я прикинул варианты, желания деликатничать не было: