Двигаться было очень тяжело, тело будто было полностью вымотанным и измождённым. Создавалось ощущение, что диск в моём кулаке тоже устал. Если раньше, стоило до него дотронуться – он испускал сильное тепло, то теперь был почти ледяным и скорее грелся от тепла руки. Желудок сводили спазмы, отрыжка была отвратительной, а потом меня пару раз стошнило, и это было ещё отвратительнее. Лес бесстрастно шелестел листвой, и вокруг, кажется, не было ничего примечательного. Хотя, если прислушаться, то до ушей доносился скрип, не похожий на скрип стволов. Может пойти на него? Нет, лучше идти по своим следам, явно заметным по проломанным кустам и смятой траве. Сил было мало, а я очень хотела вернуться в пещеру, она внушала хоть какую-то опору в этом странном мире. Я понимала, что, скорее всего, идя по своими следам, я столкнусь с тем месивом, которое устроила. От осознания этого стало трясти, на глаза навернулись слёзы, а сердце сдавила острая боль. Знай я, какую силу даёт этот диск, десять раз подумала б прежде чем поливать его своей кровью. Хоть Мыкола мне и не по нутру был, такой расправы он не заслужил точно, а солдаты тем более, они вообще ничего мне не сделали. Совесть терзала, но, тем не менее, я решительно двинулась вперёд, медленно переставляя ноги. Хотелось рухнуть на что-нибудь мягкое и просто уснуть ни о чём не думая. Пусть это всё окажется сном, Создатели, прошу, пусть это будет, просто кошмаром, страшным, но кошмаром и только. Слишком это жутко, чтоб быть правдой, не хотелось верить в то, что я теперь – убийца.

Судя по следам, я неслась сквозь лес напролом, кое-где буквально проламывая насквозь стволы деревьев. На древесине в таких местах виднелась моя засохшая кровь и кусочки содранной кожи. Теперь понятно, почему нет боли от ожогов. Почти вся кожа на мне просто новая, а старая осталась на ветвях и в пробитых насквозь дубовых стволах. Меня опять стошнило, двигаться приходилось медленно, потому что ноги то и дело подкашивались от усталости. Уже вечерело, когда лиственный лес потихоньку начал переходить в хвойный. А потом я увидела, что из хвои по моим следам выходит человек. Длинный плащ, глубокий капюшон и всё это почему-то ярко синего цвета, выделяющегося даже в сумерках на фоне леса. В правой руке незнакомца был длинный посох, но, кажется, не магический, а дорожный, он опирался на него при каждом шаге. Чем ближе он подходил, тем отчетливее становилось видно, что его пояс обвешан сумками и пузатыми колбами с разноцветными жидкостями.

Усталость была неимоверная, казалось, если я остановлюсь, то больше с места не сдвинусь, но показываться вот в таком виде хоть кому-то – ощущалось гораздо большим безумием. Вблизи были довольно широкие кусты, в которых меня вряд ли бы заметили, даже если бы искали, а этот путник явно шёл по следу, и времени на решение оставалось немного. Я прижалась к земле, стараясь ни в коем случае не закрывать глаза.

Путник между тем продолжал идти в мою сторону и остановился совсем рядом. Теперь мне стало видно, что свободной рукой он держится за амулет, висящий на шее. Простое металлическое кольцо на цепочке, такое же, как то, что я видела в сундуке Мыколы. Вот только в руке незнакомца оно слабо светилось, что было хорошо заметно в надвигающихся сумерках. Склонив голову, он начал что-то вроде молитвы.

– Владыка Света, направь шаги мои на путь истинный, направь, помысли мои в чистое русло, направь руку мою, ибо я караю зло, что стремится проникнуть в наш мир. Изгони тьму из моей души, ибо я изгоняю тьму из царствия твоего.