На пороге нового века он познакомился с начинающим, не особо опытным в бизнесе, но полным дерзких планов отставным военным. Артемьев к тому времени скончался от острого панкреатита, и новое партнерство было для Евгения как нельзя кстати. Он задействовал свои заграничные, преимущественно консалтинговые и юридические контакты, и некоторое время пытался приспособить их к изменчивым и не всегда внятным планам партнера. Их тягучее, непродуктивное сотрудничество продолжалось года два, а потом ориентиры партнера поменялись, и им пришлось расстаться. Каково же было изумление моего Евгения, когда он через десять лет узнал, что его бывший партнер назначен заместителем министра не какой-то там губернии, а всей страны! Новость эта лишь укрепила его в убеждении, что российская власть, как и всё византийское превосходит его разумение. Мало того что она сама слепа, так еще и требует слепого подчинения! И ладно бы еще кому-то приличному, но ведь проходимцев там во сто крат больше! И все же, что заставляет человека рваться к власти и во власть? По сути, то же, что и актера выходить на сцену. Нет, не отрава призвания, а инстинкт превосходства. У Евгения этого инстинкта не было, а потому описанные эпизоды жизни остались в его памяти досадным недоразумением…»

Фролов перечитал то, что вышло из-под его набивших руку пальцев и, подумав, добавил:

«Не собственность портит человека, а власть. Где власть, там воровство. Собственность только тогда кража, когда она достается через власть»

– Не стану говорить о плачевном состоянии нашей некогда великой литературы, хотя вам, молодым, это может показаться странным. Скажу так: я знавал и другие, лучшие времена, где звание инженера человеческих душ присваивалось, а не покупалось. Нынешнюю русскую литературу можно поставить в один ряд с последствиями крушения римской империи, когда вместе с ней потеряли силу ее боги. Их попросту отправили в архив, то бишь, мифологизировали. Так же поступили с нашим прежним Олимпом во главе с громовержцем Пушкиным. Да, старый Олимп по-прежнему существует, но как преданье старины глубокой. Его обитателей уже не боятся и их именем не клянутся. Но свято место, как известно, пусто не бывает, и теперь у нас другие боги. Вернее сказать, убожества. Богатое наследие прежних мастеров они разменяли на фальшивые полушки, рядом с которыми и пятак – богатство. Пора признаться и признать, что литература, которую мы здесь имеем в виду, есть привилегия и прибежище меньшинства, причем, исчезающе малого меньшинства, принадлежать к которому большая честь, и вы часть этой чести. Чтобы быть достойными этой чести, придется постараться. Для этого необходимо навести порядок в современной русской литературе и перевести ее из лихорадочного, больного состояния в состояние покоя, ибо как говорил Марк Аврелий «покой не что иное, как порядок внутри». Сегодня пишущему человеку чтобы оказаться на виду, нужны деньги, связи и прочие нетворческие ресурсы. Критики проплачены, рецензенты куплены. Можно написать гениальный текст и разместить его в Интернете, но он так и не дойдет до читателя, потому что рядом с ним, как на бесконечной доске объявлений висят сотни тысяч других текстов, далеко не гениальных и попросту убогих, и найти среди них стоящий текст – все равно, что отыскать иголку в стоге сена. Можно, конечно, победить в каком-нибудь престижном конкурсе, но это из области фантастики. В порядке вещей жестокая борьба за место под литературным солнцем, где все средства хороши. А потому впереди у вас противостояние с потакающими дурным вкусам издательствами с их обоймой набивших оскомину авторов. И самое главное: вы должны возродить художественный отбор, ибо без него литература превратится в стоячее болото…