– Что хочешь? – без предисловий спросила ведунья Агафья.

– Замуж, – так же коротко отрапортовала Евгеша.

Ведунья полистала старую пухлую книгу, почему-то сплюнула в сторону и что-то накорябала на листочке.

– Держи, – протянула она бумажку Евгеше, – кот у тебя есть?

– Есть, – оторопело сказала Евгеша, вспомнив Кота, стащившего у неё позавчера куриную ножку со стола.

Евгеша посмотрела на выписанный «рецепт»: «Необходимо с собой носить кошачью шкурку», – прочитала она в пункте первом.

Всё стеснение с Евгеши слетело в мгновенье ока. «Ах, ты чувырла египетская!» – закричала она.

И схватила за длинные черные волосы ведунью Агафью.

– Дура! Отпусти, – писклявым голосом заорала та. До этого она разговаривала низким голосом.

Чёрный парик съехал, под ним оказались светлые русые волосы, Агафья сразу помолодела, и стало понятно, что ей около тридцати лет, не больше.

– Совсем ненормальная! – продолжала верещать ведунья. – На, смотри, что в книге написано, – и она сунула под нос Евгеше заляпанную пятнами воска книгу.

Евгеша выпустила из рук парик, встала, вытерла руки о рецепт, скомкала бумажку и машинально сунула в карман.

– Я тя за Кота пришибу, – пообещала она ведунье и вышла, громко хлопнув дверью. Через секунду послышалось, как в замке повернулся ключ. Вероятно, ведунья побоялась, что Евгеша вернётся и приведёт приговор в исполнение.

Дома Евгеша долго сидела, задумавшись, упершись взглядом в подставку с ножами. Затем позвала Кота, почесала за ухом, зачем-то померила пальцами обхват шеи и живота. И опять застыла, как собственный памятник. На следующий день она уехала в город, вернулась к вечеру довольная, зачем-то подёргала Орхидея за лист – лист держался крепко. Утром позвала Кота, накормила крабовыми палочками, за которые Кот готов ползти на пузе до Северного полюса, посадила его в машину и куда-то подалась.

Все обитатели дома были слегка удивлены, за Евгешей не замечалась склонность выезжать в свет в сопровождении Кота. Но каждый был занят своим делом, и через некоторое время все забыли об этом. Уехала и уехала. Комарик Альфред и Сысой Степанович, пользуясь тем, что в доме не было людей, затеяли полёты над столом, соревнуясь в исполнении фигур пилотажа. Они пытались на лету подхватить крошки со скатерти.

Через какое-то время Альфред, решив отдохнуть, сел на бумажку, валяющуюся на столе. И вдруг он тоненько запищал и упал в обморок. Сысой, подлетев к нему, начал махать крыльями, стараясь привести Комарика в чувство. Альфред приоткрыл один глаз и слабым голоском пискнул: «Степаныч, прочти, что на-на-пи-пи-сано на бумажке». Сысой басовито гудя, начал читать по складам «Чтобы выйти замуж, возь-ми-те ко-ша-чью шкур-ку…».

Орхидей пожелтел от ужаса. Жгучий Перец сбросил листья. Подуры застыли. Скворец поперхнулся верхним до и взял си-бемоль.

Евгеша решила убить Кота! Не зря она его измеряла!

Все обитатели затихли. В мозгах рисовалась картинка ритуального убийства всеми любимого Кота. Но что они могли сделать? Никто не знал, куда отправилась Евгеша, да и кто мог туда долететь?

Около семи вечера раздался звук мотора Евгешиной машины. Все напряглись. Орхидей примерялся, как половчее воткнуть палку, поддерживающую цветонос, в подлую Евгешу. Жгучий Перец весь день растирал ядовитые семена в пыль, чтобы в подходящий момент засыпать в глаза убийце. Альфред, Сысой и Скворец сжали крылья, готовясь Евгешу кусать и клевать, покуда хватит их слабых сил.

Евгеша вплыла в дом, весело напевая, следом ввалился Кот. Он шёл вразвалку, на него были надеты розовый ошейник и шлейка со стразами. Кот выглядел вполне себе живым и довольным. От него за версту пахло креветками и лососем.