Девушка задумалась, Сергей тоже молчал, очевидно, выжидая ее реакции. И Аня решилась:

«Что мне делать?»

«Сними блузку», был ответ.

Аня вздрогнула, но послушно скинула футболку на пол.

«Сняла».

«Погладь себя по груди. Нежнее, еще нежнее».

Аня залилась румянцем, но проделал эту процедуру.

«Дальше».

«Сними трусики».

В этот момент скрипнула дверь и Аня очнулась. Ия, усталый и недовольный как обычно, пришел на обед.

– Почему ты голая? – удивленно спросил муж, бросая портфель на пол.

Анжи вскочила со стула и одним движением выключила компьютер:

– Мне…жарко… – пролепетала она, натягивая футболку на плечи.

Ия промолчал, и на этом тема была закрыта.

– Это тебе, – Федечка улыбнулся и пожал плечами, словно нашкодивший карапуз. – Извини, я вел себя как идиот!

Мужчина протянул маленький горшочек с еще одним, розово-белым цветком:

– Мир?

Олеся рассеяно оглядела подаренную мужем орхидею и мотнула головой:

– Мир, я тебе еще вчера простила, ты разве не понял?

И все, конфликт был исчерпан. И не надо ей ни каких тропических лесов, ни какой Азии, с ее змеями и малярийными комарами. И вообще, Олеська жуть как боялась редких южных болезней.

– Малахова смотреть будешь? – муж щелкнул кнопкой на телевизионном пульте. – Вроде бы интересно.

Олеся влезла в растоптанные домашние тапки, и, прихватив с кухни тарелку с печеньем, да пакет кефира, зашла в комнату:

– Налить?

– Давай, – Федечка уже лежал на диване, в привычной для него позе и, забросив, нога на ногу, рассуждал вслух. – Нет, мужик – это мужик. Мужик сказал – мужик сделал, не то, что вы – болтушки.

– О чем разговор? – Олеся даже не попыталась прислушаться к теме передачи. Она искала шкатулку с пуговицами, чтобы пришить вместо потерянной, одну розовую, на блузку. – О чем речь?

– «Честное слово», – прокомментировал происходящее Федечка. – Послушай, тебе полезно будет.

Олеся снова кивнула головой и села в кресло, держа в правой руке иголку. Из «ящика» раздался дикий вопль, началась реклама, и Олеся, вздрогнув от неожиданности, уколола палец:

– Блин, – она замахала рукой и резко дернулась. – Больно!

Блузка съехала под ноги, а пуговица, сделав сложный пируэт в воздухе, выскользнула у Олеси между пальцев и упала на пол, и, естественно, по закону подлости, закатилась под кресло.

Олеся, кряхтя и чертыхаясь, опустилась на колени и принялась шарить рукой по пыльному ламинату, но пуговицы нигде не было. Она засунула пальцы в самый угол и, наконец, вытащила беглянку, вместе с каким-то кусочком бумаги, который видимо уже не одним месяц валялся под креслом.

Машинально Олеся развернула находку и скользнула глазами сверху вниз, это была какая-то квитанция. Она уже утратила интерес к ней, когда случайно, выхватила взглядом на квитанции фамилию мужа.

«Фолов Ф.Е.», а рядом «Фолова О.В.», получается, это она? Но, что это? Где? Когда? Ведь на квитанции под ее фамилией стоит чужая подпись. Олеся ошарашено покосилась на Федечку, но муж, поедая печенье с кефиром, не обращал на нее ни какого внимания. Он всецело принадлежал Малахову и очередному ток-шоу.

– Что за ерунда? – Олеся как могла, разгладила смятую квитанцию и принялась изучать ее содержание. Через пару минут она разобрала, что это бумага из местной, городской гостиницы «Москва», где она с мужем провела, пять(!) дней в прошлом месяце. Олеся смахнула волосы с глаз и прочитала еще раз. Так и есть. С 12 по 17 апреля. Но, Федечка был тогда в командировке, в Сургуте, а она ждала его дома.

– Ничего не понимаю, – Олеся подошла к мужу. – Что это такое?

Муж недовольно оторвался от экрана:

– Да мусор какой-то! Чего ты ко мне пристаешь со всякой ерундой? – Федечка мельком глянул на ее руку. – Выбрось!