– Что я должен говорить? – разволновался Светин, идя к входу в Дом журналистов.

Я его успокоила:

– Говорить буду я, вы должны только мне поддакивать. Постарайтесь выглядеть как можно более официально. Справитесь?

– Уж как-нибудь…

Вот так болтая, мы очутились на крыльце здания, построенного еще в девятнадцатом веке, перед большой застекленной дверью. Я потянула дверь на себя. Надо заметить, она оказалась тяжелой. Переживавший по поводу того, удастся ли нам провернуть задуманную операцию, Виктор Владимирович, спохватился, и сам дернул за ручку, дабы пропустить меня вперед.

Мы оказались лицом к лицу перед вахтером.

– Вы к кому? – спросила строгая, но вместе с тем безобидная на вид бабулька за столом перед «вертушкой».

Я вынула удостоверение, краем глаза отметив, что Светин делает то же самое.

– Мы журналисты из Пензы. Нам требуется материал по поводу конференции, посвященной проблемам экологии и охране окружающей среды, состоявшейся десятого апреля. К кому можно обратиться?

Вахтерша смутилась.

– Да, что-то такое у нас, кажется, было. Я попробую созвониться с Алексеем Григорьевичем, он – главный редактор «Тарасовского вестника». Кажется, он что-то такое возглавлял…

Мы застыли в ожидании, пока вахтерша свяжется с Алексеем Григорьевичем по телефону.

– Алло? Алексей Григорьевич? Тут какие-то журналисты из Пензы. По поводу конференции десятого апреля. Экология, охрана среды…

В трубке послышалось невнятное бормотание. Потом вахтерша повернулась к нам.

– Какая газета? – зашептала она.

– «Пензенская интеллигенция», – ответила я.

– «Пензенская интеллигенция», – сказала старушка в трубку… – Да… Да… Хорошо.

Старушка повесила трубку и вновь обратилась к нам:

– Алексей Григорьевич вас примет. Четыреста первый кабинет. Лифт там.

Мы миновали «вертушку», вызвали лифт. Пару минут спустя мы петляли по извилистым коридорам старинного здания в поисках четыреста первого кабинета.

Наконец кабинет отыскался. Табличка на двери гласила: «„Тарасовский вестник“. Главный редактор Дмитриев Алексей Григорьевич». Я постучала, дождалась, когда из глубины кабинета донесется «Да!», после чего вошла. Следом за мной юркнул Светин.

Алексей Григорьевич оказался худосочным лысеющим человеком лет сорока. На носу у него сидели круглые очки, а черты лица он имел мелкие.

– Присаживайтесь, – кивнул Дмитриев.

Мы послушно уселись в предназначенные для гостей кресла.

– Мы – журналисты из Пензы… – начала было я, но Алексей Григорьевич меня прервал.

– Был я в Пензе, – задумчиво сказал он, – общался с редакторами и журналистами многих газет, но вот «Пензенскую интеллигенцию» что-то не припомню…

Я сосредоточилась, попыталась поймать вдохновение, широко улыбнулась и заговорила, стараясь одним духом выпалить всю речь, которую импровизировала тут же:

– «Пензенская интеллигенция» – молодая газета, ей меньше трех лет, но даже за это короткое время мы сумели обрести весьма широкий круг читателей, главным образом – из рядов пензенской интеллигенции, для которой, собственно говоря, и создавалась газета.

Алексей Григорьевич удивленно вскинул брови, а я продолжила:

– Газета «Пензенская интеллигенция» освещает самые различные проблемы, берет во внимание всевозможные моменты научной, культурной, политической жизни общества…

Алексей Григорьевич замахал рукой:

– Ладно, ладно! Единственный момент. Мне необходимо посмотреть ваши журналистские удостоверения. Не обижайтесь, но это моя обязанность. Доверяй, но проверяй, как говорится.

Мы с Виктором Владимировичем охотно продемонстрировали главному редактору «Тарасовского вестника» изготовленные пару часов назад «корочки». Алексей Григорьевич повертел сии произведения искусства в руках, хмыкнул и вернул нам.