Теперь зададим другой вопрос. К каким социальным антигенам решено воспитать у нас толерантность? К чему мы должны привыкнуть? Что нас не должно раздражать, пугать, вызывать отталкивание и желание сопротивляться?
Похоже, таких «камней преткновения» как минимум три. И связаны они с тремя графами анкеты: национальность, пол и вероисповедание.
Это страшное слово «нация»
Начнем с первой графы. Казалось бы, что плохого, если люди будут излечиваться от национальной нетерпимости, от ненависти к инородцам? Ведь это, безусловно, отрицательные свойства, приводящие к таким жутким последствиям. Карабах, Таджикистан, грузино-абхазский конфликт, Чечня…
Но почему борьбой с национальным экстремизмом больше всего озабочены люди, которые, выражаясь суконным языком, занимаются подрывом государственных основ, разжигают своими выступлениями ту же национальную рознь? Почему после их миротворческих речей резня только усиливается? Почему кто-то из них в разгар войны пирует с чеченскими бандитами? А некий миротворец побогаче этих бандитов еще и содержит?
Весьма характерны и понятия, которыми оперируют такие люди. Обратите внимание, они стараются не произносить слово «народ» (разве что в словосочетании «маленький свободолюбивый чеченский народ»). Это, мол, что-то кондово – коммунистическое. И еще больше негодуют при слове «нация». Это у них вообще ассоциируется с фашизмом. Нет, они оперируют современными, цивилизованными терминами: «народонаселение», «электорат», «граждане». А любимое словечко – «социум». Ну да, ведь «народ» и «нация» – государствообразующие понятия. И, что не менее важно, культурообразующие.
И тут возникает очередное сомнение в искренности наших миротворцев. Казалось бы, вы ратуете за мир. Откуда же такая боязнь народной культуры, национальных особенностей? Ведь если бы народные культуры были так нетолерантны, народы давно бы истребили друг друга. И за примером-то вам ходить далеко не надо. На ваших глазах, на вашей памяти жила многонациональная страна СССР. А еще раньше на той же территории существовала Российская Империя. Можно, конечно, затверженно повторять про тюрьму народов, но теперь, когда опубликовано столько материалов о межнациональных отношениях в царской России, лучше все же не позориться.
В многонациональной царской России не только уважали чужие обычаи, но в селах до революции (а то и в первые десятилетия после нее!) даже ходили в национальных костюмах. То есть, без всякого паспорта, по одному лишь наряду можно было определить, какого человек роду-племени. Но особой взаимной агрессии это, похоже, не вызывало.
Однако именно с одежды началось размывание чувства национальной принадлежности – внешнее изменяется легче, чем внутреннее. Вообще за полстолетия и в нашей стране, и за ее пределами был предпринят целый ряд шагов на пути к национальному единообразию. Самый главный – это, конечно, раскрестьянивание и, соответственно, урбанизация. Ведь именно крестьянство хранит народные обряды, обычаи, ремесла, песни, танцы. В современной цивилизации все это вынесено за скобки повседневной жизни. Вынесено на сцены, ярмарки, фестивали, в этнографические музеи.
А теперь уже и в российском паспорте, основном документе, удостоверяющем личность гражданина, его национальность не указывается. И подавляющее большинство граждан вторит телевидению и газетам, уверяя себя и других, что это не имеет никакого значения. Дескать, важно внутреннее самоощущение, кем ты сам себя ощущаешь: русским или татарином.
Но программы по обучению толерантности как раз и займутся вашими чувствами! Вы уже не только не сможете сказать: «Мы, грузины, гостеприимны» или «Мы, русские, незлобивы», но и подумать так не посмеете. Ведь тем самым вы принизите другие народности. Они что, менее гостеприимные или более злобные?! Какой вопиющий шовинизм!