Традиционное действие основано на привычке, стереотипе, ритуале. Аффективное действие обусловлено эмоциональным влечением (например, любовная страсть, ненависть, гнев, страх, энтузиазм и т. п.). Целерациональные и ценностно-рациональные действия определяются осознаваемыми мотивами – целями или ценностями. Поскольку аффективное и традиционное действия находятся «на границе» осмысленной, сознательной ориентации индивида в обществе, невозможно рассматривать их как социальные действия и считать предметом изучения социологии[5].

Формулируя концепцию типов действия, М. Вебер отмечал, что описанные им действия суть абстракции, которые в реальности не встречаются, так как в действиях индивида всегда присутствует пересечение всех отмеченных типов. Однако такая абстракция вполне обоснована, если возникает в результате исследования эмпирических фактов и их сравнительного анализа как идеальный тип исследуемой социальной реальности. Идеальные типы предполагают заведомое упрощение сложности и многообразия социальных явлений, их идеализацию. Такая идеализация необходима социологу в целях систематизации анализируемого эмпирического материала и дальнейшего его сопоставления и изучения[6].

Теория идеальных типов является средством научного познания, выполняя роль логической конструкции для обработки эмпирических данных. Чтобы стать надежным инструментом исследователя, идеальный тип должен, во-первых, соответствовать существующим научным фактам; во-вторых, быть логически непротиворечивым. При этом идеальный тип как логическая конструкция отражает и целостность явления, и уникальность, своеобразие элементов структуры этого явления.

Теория идеальных типов учитывает недостатки как абстрактно-умозрительного, так и эмпирического (привязанного к усредненным значениям) подхода, в которых утрачивается целостность объекта изучения. Таким образом, данная теория оказывается одной из первых попыток стать промежуточной[7] концепцией, связывающей эмпирию и абстрактные теории (эмпирическую социологию и социальную философию), а также анализировать социальные объекты целостно, в их внутренней взаимосвязи.

Особенность теории «идеальных типов социального действия» состоит в том, что предметом социологии стало только рационально ориентированное действие человека как причина, влияющая на все прочие социальные явления. Такой подход отличен от взглядов Г. Лебона[8], Г. Тарда[9] (рассматривающих социальное действие как следствие психологических феноменов), К. Маркса и Ф. Энгельса (для которых социальное действие было следствием экономических отношений)[10], Э. Дюркгейма[11] (полагавшего причиной объективную социальную реальность, оказывающую влияние на действия человека). Постановка проблемы «социального действия» и попытка ее разрешения инструментарием, который имелся в арсенале науки того времени, интересна, однако методологический подход, предложенный М. Вебером, предписывает и описывает явления, оставляя за пределами изучения факты психического, экономического и другого порядка, не объясняя их (такова точка зрения С. Московичи, с которой автор солидарен)[12].

Второй этап характеризуется становлением системной социологической парадигмы. Системный анализ, прежде чем стать методологией социальных наук, первоначально сложился в русле естественнонаучных дисциплин, которые первыми столкнулись с проблемой ограниченности детерминистической интерпретации явлений.

Длительное время господствующий в науке детерминистический подход не мог объяснить функционирование сложных целостных объектов, а поэтому требовались иные методологические решения. Ответом на это научное требование явилась методология системного анализа, основы которой были заложены А. А. Богдановым в начале ХХ в. при разработке теории общеорганизационной науки, названной им тектологией