А вот расслабиться мы все-таки поспешили.

Прямо напротив нашей стоянки вдруг затормозил пикап. Натренированные мышцы у нас тут же перешли в режим полного контроля. Затаив дыхание, слившись с кустами, мы следили, что будет дальше. Из кузова спрыгнули трое парней с калашами. Мы уже напряглись, но они как будто вообще не обратили на нас внимания и принялись разводить костер.

Кажется, они не понимали, что автоматы заряжены. Сложили ружья у костра прямо вместе с магазинами.

– Салаги, – одними губами произнес Уильямс, и я пожал плечами.

Местные солдаты… если, конечно, этого названия достойны те, кто по любому поводу, а иногда и без повода грабит деревни и измывается над захваченными жителями – словом, местные солдаты выучкой не отличались.

Только если они тут задержатся, то и мы застрянем вместе с ними. До рассвета оставалось не так много времени, и подобные проволочки в план не входили. Поэтому я, не испытывая ни малейших угрызений совести, принял решение убить патрульных, которые даже не по наши души здесь собрались, а просто хотели погреться у костра.

Мы быстро обыскали убитых. Никаких знаков отличия. Тогда я распорол ножом заляпанную одежду, чуть не оторвав рукав.

Так и знал: на плече – небольшой бугорок, который и не заметишь, если заранее не знаешь, что искать. Мельче ногтя на мизинце. Я бы и сам не заметил, если бы не бледный шрамик.

Вырезал ножом эту часть мышцы. В мясе оказалась крошечная табличка эллипсоидной формы.

Идентификационная бирка.

Уильямс вскинул бровь и бросил на меня выразительный взгляд. Я почти сразу понял, что он предлагает сделать все как всегда. Последнее слово за мной. С учетом местной специфики неудивительно, что все четверо – новички. Как и те, кто устроил геноцид на религиозной почве.

Я кинул взгляд на Алекса с Леландом, чтобы убедиться, что те не против. Они только пожали плечами, оставляя выбор на мое усмотрение, и я решил поступить самым простым способом. Вытащил из рюкзака защитный гель, облепил им окровавленную бирку и проглотил получившийся шарик, как аспиринку.

В кузове у пикапа установили пулемет пятидесятого калибра, чтоб стрелял во все стороны на ходу. Даже самая простая японская машинка с подобным наворотом превращается в опасную боевую технику. Местная авиация вышла из игры еще в самом начале гражданских боевых действий, но вот радары и всякая противовоздушка пока работали. Даже смешно, что при достаточно современном вооружении в качестве основных боевых единиц тут функционировали такие вот состряпанные на коленке самоделки.

Еще недавно мы всеми силами старались держаться от дороги подальше, а теперь сидели за рулем вражеской боевой единицы. Прекрасные гаджеты, кроме нанослоя, пришлось выкинуть. Лазерные целеуказатели, гранатометы – короче, весь SOPMOD[2], все модульное оснащение и даже сборные, как игрушки, штурмовые винтовки.

Но лучше так, чем переть через бесконечную ночь в далекой стране. И вообще, мы, зажиточные американцы, частенько прихватываем подобных штучек больше, чем надо по любому разумному раскладу. Страна с мощнейшими в мире технологиями может себе позволить диктовать моду в сфере боевого снаряжения, и я совру, если скажу, что внутри меня не живет ребенок, который от этого в восторге. Однако человек – существо своенравное, и порой нам хочется забыть про модные изыски и окунуться в первобытную простоту.

За руль сел Алекс. Я пристроился на пассажирском сиденье рядом и следил за дорогой пристально, но напустил на себя расслабленный вид, чтобы случайный наблюдатель ничего не заподозрил. Одежду убитых, в которую мы переоделись, забрызгало кровью, но она так и так чистотой не блистала. Мы только чуть-чуть отмочили пятна в припасенной питьевой воде, чтобы свежие брызги не сильно выделялись на фоне застарелой грязи.