– …что никто не хочет инвестировать в государство, поглощенное гражданской войной, да и туристы туда не стремятся, – закончил Уильямс за миссис Сейлз.

– Именно так, – кивнула та и подняла взгляд на замглавы РУМО.

Он кивнул и поднялся со своего места:

– Благодарю за доклад, миссис Сейлз. А теперь разрешите перейти к конфиденциальным делам.

– Слушаюсь. До свидания, господа, – откланялась представительница со стороны ЧВК и покинула конференц-зал. Все присутствующие проводили глазами женщину в костюме пентагонского стиля и дождались, когда за ней закрылась дверь.

– Теперь позвольте объяснить, что произошло, с нашей точки зрения, – снова взял слово замглавы РУМО и так театрально прочистил горло, что я не удержался от смешка. – В Сомали, может, и сдали ружья, зажили чистой, справедливой и дружной жизнью, но вот нищета достигла невиданного размаха. Им не оставалось ничего иного, кроме как менять в глазах мировой общественности тот негативный образ, который остался о стране после гражданских войн. Доказать всем, что в Сомали стоит вкладывать инвестиции, что там живут цивилизованные, образованные и работящие люди, а приехавшим полюбоваться местными красотами туристам ничего не грозит. Всего год назад ровно так дела и обстояли. Однако мало соответствовать заявленным стандартам. Нужно, чтобы о том, какие они замечательные, узнал весь мир.

– Пиар-агентство? – спросил я. Замглавы кивнул:

– Да. Имидж страны сильно зависит от пиара. Ахмед изучал в Оксфорде международную политику, поэтому на примере Боснии и Герцеговины он прекрасно понимал, как важен медийный облик страны.

Надежда – это мощная боевая единица, и поклясться ей в верности очень просто. А привести в движение – очень сложно. В какой-то книжке писали, что всякие там надежды вступают в бой, только если о них узнает американский народ. Надо расшевелить не только политиков в Вашингтоне, а еще журналистов в сети и лоббистов. И тут вступают в дело пиар-агентства государственного уровня.

В Вашингтоне созываются пресс-конференции. По всем каналам начинают мелькать лица министров. Устраиваются встречи с виднейшими лицами государства, обращается всеобщее внимание на проблемы бедности, и одновременно журналистам заказываются статьи. Тогда и только тогда (может быть) зашевелится махина «надежды».

– Короче говоря, планета должна была узнать о положении дел в Сомали. «У нас закончилась война, мы прогрессивное, только немного бедное государство». И Ахмед нанял бывшего специалиста-пиарщика в качестве консультанта по вопросам популяризации культуры.

Я уже понял, к чему все идет.

– Дайте угадаю: Джона Пола?

Все, включая Уильямса, уставились на меня. Я не хотел привлекать столько внимания, но, кажется, поразил присутствующих догадливостью.

– Да. Шеперд правильно догадался, какую роль сыграл Джон Пол в Сомали.

Представьте себе преступление, в котором «убийца» – это олицетворенное государство.

Вот приезжает репортер и берет интервью у соседки, а та и отвечает: «Он был такой добрый и серьезный человек, всегда доносил мусор до мусорки, никогда бы не подумала, что он на такое способен!»