Вторая Иллирийская когорта была смешанной: на девятьсот с лишним пехотинцев приходилось сто сорок кавалеристов. Такие когорты стояли на всех границах – соединение пехоты и кавалерии давало больше свободы действий офицерам, отвечавшим за наведение порядка в местных племенах и предотвращение любой попытки варваров перейти границу. Сильная кавалерия позволяла командиру разведывать большие территории, преследовать любые банды варваров, а при необходимости – устраивать быстрые карательные экспедиции на территории противника.

Такими когортами обычно командовал центурион, переведенный из легионов, – это рассматривалось как повышение для тех, кого считали готовым к самостоятельному командованию. Несмотря на свое едкое замечание, Макрон понял, что Скрофа наверняка чем-то проявил себя, раз его выбрали на эту должность. Макрон не тешил себя надеждами, что он лучше других. Его командование когортой – лишь временное назначение, для прикрытия, до тех пор, пока кризис не разрешится.

Когда последний солдат прошел в ворота, центурион Постум приказал закрыть их и уложить на место запорный брус. Макрон показал на оставшихся в живых кавалеристов, ведущих под уздцы измотанных лошадей.

– Надо бы организовать стойла, а людям – квартиры.

– Да, командир. Когда отведу тебя к префекту.

– Где он?

– У себя, командир.

– Ясно, я сам его найду. Устрой этих людей, ладно?

– Слушаюсь, командир, – неохотно ответил Постум. – Я догоню тебя, как только позабочусь о них.

Макрон вошел в дом префекта, который охраняли два солдата в отлично подогнанной экипировке и в полном вооружении. Они, хотя и стояли под навесом, обильно потели от жары. При появлении Макрона бойцы встали смирно. Проходя между ними, центурион сморщился, заметив капельку пота на кончике носа у одного из солдат. Внутри Макрон чуть помедлил, привыкая к полумраку. Дневальный подметал пол в зале, и Макрон повернулся к нему:

– Эй, ты!

– Слушаю, командир! – Солдат мигом выпрямился и отсалютовал.

– Проводи меня в кабинет префекта Скрофы.

– Есть, командир! – ответил дневальный с почтительным поклоном и повел Макрона через зал к лестнице у дальней стены. Они поднялись на площадку следующего этажа, с просторными комнатами, устроенными так, чтобы малейший ветерок продувал их насквозь через разумно расположенные окна.

– Сюда, командир. – Дневальный показал на открытую дверь в конце площадки.

Макрон прошагал мимо провожатого, вошел в кабинет командира и замер, пораженный роскошью обстановки. Стены были покрыты живописными сценами из героических мифов, искусно изготовленную мебель украшали затейливые резные завитки; у стены стоял диван, заваленный пышными подушками. Стеклянная ваза на столе была наполнена финиками и инжиром. Префект Скрофа, в легкой тунике, сидел за большим деревянным столом. Огромный огненно-рыжий раб неутомимо обмахивал хозяина опахалом. Крепкому Скрофе на вид было тридцать с небольшим, у него была бледная кожа и черные волосы с залысинами у челки. На пальце левой руки блестело кольцо, говорящее о том, что префект принадлежит к сословию всадников. Он раздраженно поднял глаза, когда в кабинет вошел Макрон – покрытый пылью и запятнанный кровью декуриона.

– Ты еще кто такой?

– Центурион Макрон. Прислан из Рима принять командование Второй Иллирийской когортой. Ты освобожден от командования, префект Скрофа. Пожалуйста, немедленно вызови старших офицеров, чтобы сообщить им о моем назначении.

Скрофа разинул рот. Раб продолжал махать опахалом, не меняя выражения лица.

– Что ты сказал?

– Ты свободен. – Макрон высунул голову за порог. Какой-то слуга шел в сторону лестницы. – Эй!