Внимание Катона и Макрона привлекли внезапные крики у дальнего конца ряда столов. Несколько человек отделились от толпы и окружили одного сборщика налогов, как волки на охоте. Блеснуло на солнце оружие. Телохранитель мытаря, едва взглянув на клинки, бросился наутек. Сборщик налогов поднял руки, защищая лицо, и пропал из виду за спинами нападающих.

Катон нырнул за ряд палаток, машинально нащупывая рукоять меча.

– Макрон, вперед!

Ветеран выхватил меч из ножен, и два центуриона рванулись к убийцам, расталкивая мытарей и перепрыгивая через стопки табличек. Нападавшие отхлынули от сборщика налогов, распростертого на скамье в окровавленной тунике. Люди, крича от ужаса, в панике отшатывались прочь и разбегались. Нападавшие, скинув бурнусы, повернулись к мытарям у следующей скамьи. Те на мгновение застыли, еще не осознав грозившей им опасности, но теперь пытались спастись от воинов, размахивающих короткими изогнутыми кинжалами, по которым они и получили свое название: сикарии, убийцы из самого радикального крыла иудейских зелотов, противившихся власти Рима.

Сикариев так захватила жажда убийства, что они до последнего мгновения не замечали Катона и Макрона. На глазах ближайшего убийцы Катон отпихнул мытаря и прыгнул вперед, оскалившись и выставив меч перед собой. Клинок ткнулся острием разбойнику в шею, разрубил ключицу и вонзился глубоко в грудь, поразив сердце. Громко всхлипнув, человек упал вперед, чуть не вырвав меч из руки Катона. Центурион ногой отпихнул тело прочь, освободив клинок, и пригнулся, высматривая следующую цель. Сбоку тенью мелькнул Макрон, который рубанул еще одного сикария и едва не отсек тому руку. Несчастный упал со страшным воем, его обездвиженные пальцы выпустили оружие. Остальные сикарии оставили в покое сборщиков налогов и повернулись к двум римлянам. Вожак, невысокий и плотный, с мощными плечами, отрывисто выкрикнул приказ, и убийцы быстро построились – одни окружили скамьи, а другие взбирались на ступени лестницы, пытаясь отрезать друзьям путь к отступлению.

Катон, подняв окровавленный меч, огляделся.

– Семеро.

– Не в нашу пользу! – Макрон, тяжело дыша, занял позицию – спиной к спине с Катоном. – Зря мы сюда пришли, парень.

Толпа спешила к воротам, расчищая место вокруг двух римлян и сикариев. Булыжники внешнего двора были завалены рассыпавшимися корзинами и оброненной снедью – люди поспешно спасали свои жизни.

Катон невесело рассмеялся.

– Это ведь ты придумал, помнишь?

– В следующий раз не позволяй мне думать.

Не успел Катон ответить, как вожак сикариев отдал очередной приказ, и его люди стремительно двинулись вперед, с клинками наготове. Римлянам некуда было деваться, и Катон, пригнувшись, напрягся; его глаза перебегали с одного врага на другого – сикарии приблизились на длину копья перед ним и Макроном.

– И что теперь? – тихо прошептал Катон.

– Кто знает…

– Отлично. Это я и хотел услышать.

Катон уловил движение сбоку и повернулся: один из сикариев прыгнул вперед, целясь в бок Макрону.

– Берегись!

Макрон немедленно отреагировал: его меч сверкнул молнией и выбил кинжал из руки врага. Не успел клинок звякнуть о землю, еще один сикарий нанес ложный выпад, и Катон повернулся к нему, готовясь парировать. Тут же еще один враг бросился вперед, сверкая острием кинжала. Катон, увернувшись, встретил угрозу. Он опустил свободную руку и выхватил нож, широкий и неуклюжий рядом с узкими клинками нападавших, но очень удобно сидящий в руке. Вожак выкрикнул новый приказ – Катон услышал нотки гнева в его голосе; тот хотел покончить с ними разом.

– Макрон! – закричал Катон. – За мной! Атакуем!