Правда, существовала другая возможность, о которой Эфраим уже думал, но все еще не был готов ее принять: Натанов было двое.

Одно ясно: Эфраиму вообще не стоило говорить другу о вечеринке. А теперь слишком поздно. Он облажался по-крупному и понятия не имел, что заставит Натана простить его. Ну, кроме того, что можно опять подбросить монетку и сделать так, словно ничего не происходило.

Эфраим уставился на нее. Возможно, она все-таки поможет ему выбраться из этой заварухи. Эфраим принялся быстро печатать, пока не передумал:

«Слушай. Мне нужно кое-что тебе показать. Оно может изменить наши жизни».

Он помедлил секунду, но все же отправил сообщение.

Гнев Натана могло пересилить только его неуемное любопытство. Друг заставил Эфраима подождать, прежде чем ответил:

«Ты о чем?»

«Встретимся завтра утром. В 11 часов у фонтана в парке».

«Я подумаю».

Ник Натана погас, друг вышел из Сети. Привычный звук закрывающейся двери, возвещавший о том, что пользователь покинул чат, сейчас больше походил на клацанье захлопнувшейся стальной решетки в тюрьме. Возможно, админы изменили привычные аудиофайлы.

Эфраим нервно постучал магической монеткой по клавиатуре. Он надеялся, что не ошибся, решив рассказать обо всем Натану.

Что ж, спасение их дружбы того стоило, ведь так? Эфраим помнил, как неловко и неприятно чувствовал себя на вечеринке. Он привык делиться с Натаном всем: с лучшим другом всегда было веселее. А с монеткой будет еще лучше.

И если не сработает, если Натан не поверит, то все можно исправить, просто загадав желание. Ситуация была выигрышной в любом случае. Эфраим подбросил монетку и улыбнулся. Когда на твоей стороне магия, все возможно.

На следующее утро Эфраим опоздал. Автобус № 8 повез его не той дорогой, которой он ожидал. Ему пришлось выйти и найти расписание. Оказалось, что нужно пересесть на пятый, хотя тот раньше вообще не ходил рядом с парком.

Тем не менее он все равно пришел раньше Натана. Фонтан и окружавшая его площадь были центром парка Грейстоун. Маленький круг вымостили булыжником и опоясали высокой изгородью. Мемориальный фонтан стоял в самой его сердцевине, хотя, что он увековечивал, никто точно сказать не мог.

Бронзовая фигура Атласа – греческого титана, несшего мир на своих плечах, – украшала фонтан и смотрела на север. Вместо шара Атлант поддерживал громадную бронзовую чашу, из которой вода каскадом ниспадала в большой гранитный бассейн. На дне в прозрачной воде виднелись четвертаки, слабо поблескивая в утреннем свете.

Эфраим задумался, сколько монеток накидал сюда, когда был мальчишкой. А теперь всего одна исполняла все его желания.

Он сидел на краю бассейна, водил рукой по воде, и брызги холодной воды летели ему в лицо. Неподалеку бродил бездомный, которого Эфраим встретил прошлой ночью, и смотрел на парня. Тот изо всех сил старался не замечать его, а вместо этого принялся пересчитывать монетки в фонтане.

– Мелочи не найдется?

Эфраим посмотрел на бродягу, но быстро отвел взгляд. Лицо мужчины было измазано грязью, и даже в жаркий летний день он носил вязаную шапку, из-под которой свисали длинные грязные патлы. На нем была запачканная теплая рубаха с закатанными рукавами. Шов над правым плечом разорван. От мужчины воняло. Рвотные массы коркой засохли на одежде.

Эфраим положил рюкзак на колени и крепко прижал к себе. Дно сумки намокло, и он почувствовал, как вода просачивается через ткань штанов.

– Простите, нет, – сказал он и уставился на четвертаки, лежащие на дне бассейна. Почему бы мужчине не собрать их?

– Эй! Отстань от него! – Натан обошел вокруг фонтана с другой стороны и смотрел на бездомного.