– Ну что? – вытянулись в его сторону лабораторные головы, когда он вернулся.

Кац молча подошел к сейфу, достал из брюк ключ, открыл дверь и вытащил на свет канистру со спиртом.

– Ты хоть скажи что-нибудь, – несмело пробасил Вовка.

– А чего говорить-то? По мелочи вызывали. Завтра надо кента одного пощупать.

– И всё?

– И всё.

Коллектив переглянулся.

– Так что повода проставляться нет, – продолжил Кац, но канистру, тем не менее, на ближайший стол водрузил. – Значит, вы думали, меня вызывают, чтобы попросить отсюда?

– Честно говоря, думали, – ответил за всех Вовка. – И переживали. А ты бы не переживал? Уйдёт начальник такого… топового уровня, душа-человек – а кто придёт? И во что это выльется? Подумай! Сколько лет мы вместе? Вот то-то и оно!

Семён Ефимович почесал затылок.

– Значит, вы все переживали…

Воцарилась пауза. В лаборатории слышен был только гул кондея. Карпов, Васин и ещё двое коллег Ефимыча – Овечкин-Портнов и Зиден – бросали обречённые взгляды то на спирт, то на начальника, а сам Кац, прекрасно понимая, что люди остались специально из-за него, уже прикидывал, что скажет жене, объясняя задержку и «факел» изо рта. И, как уже бывало не раз, принял решение в пользу дорогого коллектива. Кивнул на канистру и сказал:

– Тогда поехали, чего уж. Только по чуть-чуть. Мне – так вообще с напёрсток. Я машину здесь оставлять до утра не собираюсь. Закусывать-то чем будем?

И сразу в лаборатории начался радостный ажиотаж. Витя Зиден, немец, чьи предки обрусели ещё в начале прошлого века, взял с полки одноразовые стаканы и налил в них воду из кулера, чтобы запивать спирт; Овечкин-Портнов открыл ящик своего стола, выудил оттуда несколько крупных яблок и начал нарезать дольками; Васин вытащил из лотка принтера стопку бумаги и разложил её на столе, где стояла канистра, чтобы не заляпать рабочую поверхность.

– Кому помочь? – спросил Вовка.

– А из чего спирт пить будем? – парировал вопросом на вопрос Овечкин-Портнов, занятый яблоками.

– Так на полке же стаканы одноразовые были.

– Были да сплыли, один только остался, – сказал Зиден. – А из этих – он показал на наполненные водой – только запивать.

– Да вы что, на рауте, что ли? – вмешался Кац. – Из чайных кружек выпьем. Или вы здесь гламурных репортёров ждете?

Он подошел к входной двери и запер её на ключ.

– На всякий пожарный.

Когда всё уладилось, коллектив расселся вокруг стола. Гудели недолго, причём Кац строго дозировал содержимое канистры. Расход спирта у них никто не проверял, однако завтра всем надлежит явиться на работу в нормальном состоянии, да ещё этот новенький… Не хотелось дышать на него со всех сторон перегаром, и вообще в таких случаях надо держать марку. Разговаривали ни о чём: подчинённые порадовались, что их опасения насчёт вызова Ефимыча в кадры не подтвердились. «Я, ребят, честно говоря, слегка забздел», – лаконично прокомментировал этот случай Кац. А слегка забалдевший Вован, когда сбор подходил к концу, изрёк: «Короче, ложная тревога, пацаны! Будем жить!»

Было полседьмого вечера. Позвонила жена и спросила, где он и почему не едет домой. Кац сослался на занятость. Настало время закругляться. Заперев лабораторию и миновав проходную, Кац поручкался с сотрудниками и пошел на заводскую автостоянку, где с утра оставил свой видавший виды «пежо».

Разблокировав сигнализацией двери и открыв свою, водительскую, Кац в который уже раз подумал: «Надо выбрать время и обновить к зиме тачку. Башли-то есть, надо, надо». Семён Ефимович хотел было бросить сумку на пассажирское сиденье – и тут его взгляд застыл. На правом кресле, бросая по салону блики от солнечных лучей, лежал предмет, по форме похожий на миндальный орех, только большего размера – с косточку манго. Кац нагнулся и взял орех в руки. Да, форма миндалевидная, металлический отлив, идеально отполирован. Для своих габаритов тяжёлый, словно из свинца, но пока непонятно, что за материал. Как он сюда попал? Семён Ефимович проверил все пассажирские двери: следов взлома нет. Осмотрел стёкла – тоже полный порядок. Может, кто из салютовских пошутил? Да, но как они могли подсунуть в салон эту штуковину, не имея ключей? Кац поднёс орех к лицу, понюхал даже. Нет, из таких материалов у них на заводе ни одну деталь не производили, это он знал абсолютно точно как начальник лаборатории по исследованию свойств металлов, сплавов и композитов. Чувство было неприятным: ясно, что в машину кто-то проник извне и оставил – или выронил – этот странный предмет. Кац залез в бардачок: всё, что там лежало, осталось нетронутым. Да и брать-то было нечего: китайский фонарик размером с ладонь, отвёртка и початая пачка сигарет. Кац не поленился, вылез и открыл багажник. И здесь всё на месте: запаска, электронасос, щётка для стекол и тряпки разного назначения, чистые и грязные. «Вот херня!» – негромко ругнулся Кац, завёл машину и поехал домой.