Тут Ратибор повторил свое «не бойся, милая», и я вспомнила, что надо бы что-то сказать.

– Вы пришли за мной? – неуверенно произнесла я фразу из какого-то фильма.

Смазливое Ратиборово лицо озарилось снисходительной улыбкой.

– Да, конечно! Мы с братьями и сестрами Вероятности сразу заметили тебя. Тем более, ты вышла на наш зов.

– Но меня никто не звал! – пропищала я.

– Но ты же почувствовала, что нужно выйти! – резонно заметил Ратибор. На это не знали, что ответить, обе мои ипостаси: поддельная и настоящая. Заместитель главы секты сверкнул отбеленными зубами и протянул ко мне украшенную множеством фенечек руку:

– Милая, я тоже услышал, что ты во мне нуждаешься. Твой дух тянется к знаниям. Ты из тех избранных, кто сможет послужить Благу и получить доступ к Высшим Таинствам, поэтому я пришел к тебе вместе с братьями! Ты хочешь научиться слышать Мать-Вероятность?

Вопрос его, к сожалению, не предполагал отрицательного ответа. То есть, конечно, если я сейчас закричу «отвяжитесь от меня», нырну в кусты и побегу по полю, петляя между вышками ЛЭПа, преследовать они меня вряд ли станут (хотя черт их знает), но так я провалю все задание. Внедриться после этого в секту будет невозможно. Надо изобразить хоть какое-то подобие радости в ответ на эти речи об избранности, но и гарантий не давать.

– Спасибо! Я очень хочу научиться слышать Мать-Вероятность… – в конце концов промямлила я. – Но меня дома ждут… Мне надо собраться…

Ратибор мелодично рассмеялся – сзади него раздались еще два смеха, не в пример неприятнее.

– Милая, ну конечно! Ты боишься, я понимаю: ты жила среди людей низких вибраций. Но мы никого не берем в плен, у нас все душевно и добровольно… Послезавтра, если хочешь, приезжай к 12 часам в пансионат «Калуга Йога энд Спа» – вдруг перешел он на совершенно прозаический тон. – Отсюда на автобусе минут двадцать. Спросишь Бирюкова, я подойду на рецепшен и расскажу наши правила и что нужно для посвящения в Ахиати.

Он одарил меня еще одной белозубой улыбкой, поклонился, сложив правую руку знаком «окей», и залез в машину. Позади него пристроились неразборчивые фигуры «братьев». Машина подалась задом, развернулась и ускакала по ухабам, оставив меня в недоумении. Что это было? Меня отпустили? Или наоборот?

Я машинально поправила крысу на плече, залезла в нагрудный карман и вытащила мультитул. Оказывается, он заржавел, и лезвие ножа вообще не отгибалось. Хорошо, конечно, что не пригодился… И что это за Ахиати?

Интернет здесь ловил хорошо. «Ахиати» – переводилось с аккадского языка как «сестра». Посвящение в сестры, значит. Переход на новый уровень по сравнению с молитвами за деньги и запретом наступать на трещины. В общем-то, это мне и было нужно… Но как теперь обезопасить себя и ничего не испортить? Судя по мгновенной реакции секты, у них все очень хорошо с осведомителями и сбором информации. Если я пойду домой, они могут за мной проследить, а значит, узнать адрес, мою настоящую фамилию и профессию. Придется до послезавтра не выходить из роли Ирочки Солнцевой.

Рано утром, с первым автобусом, я поехала в Калугу. Там сняла номер в самом дешевом хостеле, дала своим соседям по комнате погладить крысу, наскоро выпила чаю, бросила пустую сумку и отправилась по магазинам и рынкам. «Хвоста» за мной вроде бы не было, но я не обольщалась этим впечатлением, поэтому покупки делала с оглядкой и не теряя сектантского выражения лица.

Вернулась я с рюкзаком, где была уложена еда типа супа и пюре в пакетиках, некоторые лекарства и перевязочные материалы, смена белья, кое-какая одежда, которую я подобрала на рынке по наиболее дурацкому виду, а также набор для маникюра с острыми инструментами, тонкие шпильки на случай вскрытия замков, солидный кухонный нож-тесак в чехле (для конспирации в соседнем отделе я купила батон колбасы), запасной аккумулятор для телефона и прочие мелочи, которые, по моему мнению, должны были пригодиться мне, если я надолго останусь в секте. Потом еще наведалась в зоомагазин, где приобрела корм и маленькую пластиковую переноску для Иштар. Эту ночь и мне, и моим соседям по хостелу был необходим нормальный сон.