Когда за Дэвидом закрылась дверь, юный лорд снял грязный фартук и швырнул его в сторону. Дерек, тяжело дыша, облокотился о стол и с силой ударил по нему кулаком. Так что костяшки пальцев затрещали.

Он вышел из подземелья и направился в самое дорогое место во всем замке. Молодой лорд вошел в покои сестры. Здесь все было так же, как семь лет назад. Уборку проводили регулярно, но переставлять местами предметы или убирать со стульев небрежно раскиданные сестрой платья запрещалось. Дерек закрыл дверь и прошел в центр комнаты. Двери на балкон в летнее время всегда были открыты. На стене над кроватью висел портрет сестры в полный рост. Она была очень похожа на мать, так ему говорили. Сам Дерек не знал своей матери, она умерла при родах, и ее место в сердце маленького лорда заняла Октавия.

– Прости сестра, – он сел на пол и заплакал. Я не знаю, что произошло здесь в ту ночь. Больше чем уверен, что все видел, но не могу вспомнить. Зато прекрасно помню все, что случилось потом. Как бредил отец и говорил что-то про морское чудище, оправдывался, что должен был это сделать. Помню, как приехал король. Он ничего не предпринял, лишь сказал, что я теперь лорд и должен сам решать судьбу своего подданного. Я решил. Мне было жаль отца, но он обезумел, а лучше смерть, чем безумие. После твоей гибели я будто вмиг постарел… Ганс имеет какое-то отношение ко всему, что с тобой произошло, я знаю, он был здесь. У меня мерзкое предчувствие, Октавия.

Сестра молча смотрела на него с портрета. Длинные черные волосы, как горные реки растекались по ее плечам, большие медовые глаза были широко открыты, улыбка сдержана. Портрет был хорош, но не мог передать всей красоты Октавии.

Дерек встал с колен и вышел на балкон. Свежий воздух успокаивал. Молодой лорд оперся о перила и посмотрел на скалы. Отсюда только вниз и вниз, неудивительно, что тело Октавии так и не нашли. На мгновение ему послышался ее крик, перед глазами возникла картина: сестра летит вниз и море окрашивается кровью. Дерека вырвало. Голова раскалывалась, в глазах потемнело. Он добрел до кровати сестры, лег и укрылся одеялом с головой, пытаясь справиться с неожиданным ознобом. Почти мгновенно он провалился в глубокий сон, и даже истерзанный им молодой гонец ни разу не посетил молодого лорда. Во сне ему являлась только Милана. Девушка смеялась и гладила его по щеке.

– Ты уверен, что это сегодня, ведь срок не ровный? – знакомый голос донесся до Дерека сквозь сон.

– А он и не может быть ровный, надо по звездам считать, – ответил Ганс. – Сегодня-сегодня, я знаю точно.

Дерек открыл глаза и приподнял одеяло. Комнату освещал лишь лунный свет. Ганс и Арис шли от двери к балкону. Под руку бывший глава охраны вел светловолосую девушку в платье служанки. Дерек в напряжении сжал кулаки. Милана! Рот и руки ее были связаны. Пленница пыталась сопротивляться, но Арис крепко сжимал ее локоть и тащил за собой.

Темные тучи затянули небо, над тревожным морем вдали сверкали молнии. Восточный ветер затянул надрывную песню.

– Жалко девчонку, хорошенькая, – отметил Арис.

– Лучше она, чем полкоролевства. Эта юная дева позволит тысячам тысяч жителей Гаделиона спать спокойно. Если змея не накормить, сам ведь знаешь что будет. Уничтожит все до чего дотянется. А дотянется он до самой Долины Холмов и Последнего Предела… Предыдущую девочку тоже жалко было, – покачал головой Ганс. – Я же леди Октавию с детства знал. Но мы не нашли тогда никого подходящего, все испорченные попадались.

Дерек тихо сполз на пол и достал из-за пояса короткий нож. Ночные гости вышли на балкон, молодой лорд тенью скользил за ними.