Бернхард разделяет добродетели и пороки знати своего времени. Враждебный голос позднейших времен считает его «замечательным разбойником», но не следует судить об этом слишком негативно, о его кёльнских противниках также говорят, что они бесчинствовали в его краю, как «сыновья Велиала». В более поздние годы вместе со своим родственником и другом Видукиндом, бейлифом Реды, и дворянами Шваленберга он закладывает важное благочестивое учреждение: в 1185 году они основали цистерцианский монастырь Мариенфельд. Бернхард всегда с живым вниманием относился к этому учреждению, в целом в 1190–1194 годах в его действиях наблюдается все большее смирение, это вполне правдоподобно объясняется первыми симптомами начинающегося у него в то время паралича ног. Его воинственный дух не угас, когда болезнь лишила его возможности ездить верхом, он приказывал нести себя в бой в паланкине, чтобы подбодрить своих воинов. В конце концов, однако, болезнь изменила его настрой, он поклялся принять крест и отречься от мира. Когда он дает этот обет, происходит чудо его выздоровления, о котором он потом время от времени рассказывал. Затем он вступил в цистерцианский орден, в монастыре, который помог основать, провел несколько лет, изучая богословские труды и живя в уединении. Затем в 1211 году он покинул Мариенфельд и отправился в Ливонию, где позже стал аббатом и епископом и какое-то время тесно сотрудничал с орденом меченосцев. Но это вступление и не имеет значения для нас в данный момент.

В 1197 году Бернхард все еще мирянин. Возможно, он встречался с епископом Бертольдом Ливонским еще в 1185 году, когда он и другие свидетельствовали на законном основании о подтверждении права собственности в Эделуме для монастыря Локкум. Наверняка оба виделись 2 октября 1188 года в Брауншвейге, поскольку достоверно известно, что тогдашний аббат Бертольд лично получил от Генриха Льва важный подтверждающий документ об одном и том же имуществе в Эделуме, и Бернхард снова был среди дворян свидетелем[26]. Точек соприкосновения было достаточно, прежде всего интерес Бернхарда к цистерцианцам, между Локкумом и Мариенфельдом было всего полтора дня пути, друзья Бернхарда и соучредители Мариенфельда, Шваленбергеры, были давними друзьями и покровителями Локкума еще до 1183 года [27]. Кроме того, сам Бернхард был также хорошо знаком с семьей основателя Локкума графа Халлермунда[28].

После всего этого становится ясно, какое преимущество должен был приобрести Бертольд, если ему удастся заполучить этого героя войны, известного на всю Вестфалию и Саксонию, с его далекоидущими связями, для своего Ливонского крестового похода. Принимал ли Бернхард участие в походе 1198 года?

Апокрифическая традиция XVII века, происхождение которой еще точно не установлено, с большой уверенностью утверждает связь Бернхарда с Бертольдом. Говорят, что он даже ездил с епископом в Рим в 1197 году. Нет никаких подтверждений последнего, и нельзя без оговорок полагаться на такую позднейшую традицию, хотя есть вероятность, что она была взята из ныне утерянного источника. Тем не менее есть свидетельство Бернхарда, говорящее о его участии. Прежде всего, укажем, что в 1197 году Бернхард еще фигурирует в документах как мирянин, но в 1207 году он, по папским свидетельствам, уже был монахом в Мариенфельде. Между двумя датами он принял свой крест и чудесное исцеление и поступил в монастырь. Около 1220 года он, в то время уже епископ, еще раз предоставил жителям Липпштадта муниципальную хартию в память об основании города, последнее предложение которой гласит: «Scriptum hoc sigillo Herimanni filii mei communivi, cui et mea omnia resignavi, eo tempore, cum ab uxore mea Heiewige licentia accepta, Livoniae partes Deo militaturus intravi» – то есть «Я заверил эту копию печатью сына Германа, которому также оставил все свое имущество в то время, когда, получив разрешение жены Хейльвиг, отправился в Ливонию, чтобы служить Богу в качестве воина». Из этого Шеффер-Бойхорст заключил – как мне кажется, убедительно, – что Бернхард совершил поход в Ливонию мирянином. Потому что Бернхард говорит здесь во время своего отречения в пользу сына Германа, что идет в Ливонию, однако известно, что это могло быть только до поступления в монастырь, то есть до 1207 года. То, что он еще был мирянином, показывает ссылка на разрешение жены: как монаху, ему такое разрешение испрашивать не требовалось.