Сумку я выбрала из прочной холщовой ткани, с надежными креплениями и ремешками. А когда стала укладывать внутрь ящичек, ко мне подошел любопытный продавец. Я крепче обхватила тайник, но торговец лишь восхищенно присвистнул.

– Интересная у вас вещица. Вы позволите?

Я нахмурилась. Отдавать коробку в чужие руки не хотелось. Но продавец – маленький и тщедушный – не выглядел опасным. Да и лавка была совершенно пустой. Подумав, я протянула торговцу тайник, и он с любопытством принялся вертеть коробочку.

– Вы уже видели подобные?

– Это депозитарий, – с удовольствием поведал продавец. – Ящик для хранения ценностей. Не горит, не тонет, вскрыть можно только условными словами – паролем. Таких уже не делают.

– Почему?

– Так неудобные, в них нет функции сжимания. В новых-то можно установить любой размер и положить в них хоть гору золота, а в этих – нет. Неудобные. Хотя, как по мне, в этих депозитариях есть своя прелесть. Ваш депозитарий из самых первых образцов. – Лавочник покачал тайник на ладони. – Думаю, первый-второй год Эры Исполнения Желаний.

– То есть ее сделали в период Хаоса?

– Именно.

– А где? Где ее изготовили? – не веря в свою удачу, произнесла я.

– Хм… Думаю, не ошибусь, если назову мастерскую Людвига. Когда я видел его в последний раз, он проживал в Соларит-Вулсе, на улице древесных мастеров. Старый Людвиг все свои депозитарии покрывал вот таким черным лаком, говорил, это напоминает ему шоколадную глазурь на пончиках. Мастер Людвиг тот еще обжора. – Продавец весело подмигнул, и я улыбнулась. – Здесь должен быть отличительный знак серии… ага! Вот же он! Видите этот полумесяц? Людвиг на все свои изделия ставит знаки.

Я забрала свой депозитарий и сунула его в сумку.

– Как думаете, мастер Людвиг может вспомнить, кому продал этот ящичек?

Но на это продавец лишь развел руками. А когда узнал, что продажа состоялась много лет назад, и вовсе погрустнел.

Но я покидала лавку окрыленная. Впервые за долгие годы у меня появились зацепки! Ниточки, которые приведут к моему прошлому. К моей семье! Я найду их. Я верну себе то, что украл у меня проклятый Лино.

За месяц проживания в Арвиндале я ни разу не бывала в его туннелях. Только сойдя с корабля и поняв, что хорошее жилье на набережной мне не по карману, я забрела в район, где начинались ледяные лабиринты. Но мрачное, полное теней и странных личностей место отбило охоту в нем селиться. Даже несмотря на небольшую плату.

Тогда я решила, что лучше буду платить больше, экономить на продуктах, но видеть из окна небо. И вообще иметь в своей комнатушке хоть крохотное, но окно. Те, кто проживали в туннелях, были лишены подобного удовольствия. Мрачные коридоры некогда прорыли прямо в леднике, обустроив внутри дома, лавки и даже рынок. Правитель Арвиндаля потратил одно из своих бесчисленных заветных желаний, чтобы туннели не таяли от тепла, света и дыхания. И все же порой случались обрушения, о которых шептались на улицах, но умалчивали в «Городском вестнике».

И спускаясь по узкой лестнице, я надеялась, что сегодня обойдется без рухнувшего на голову льда и снега. К моему удивлению, внутри туннелей кипела жизнь почти такая же оживленная, как на набережной. Ледяные коридоры то сужались до тесных тропинок, то разрастались в целые площади, на которых торговали, ругались, ели горячие пироги и дрались.

Пару раз я шарахнулась в сторону, пропуская пошатывающихся забулдыг, гуляющих в обнимку с бутылками горячительного и веселыми девицами. Здесь даже были свои зеленые и алые комнаты, подражающие заведениям наверху, но без претензии на аристократизм и дороговизну. Я отмахнулась от страстных призывов зайти на алый огонек и выбрать себе развлечение по вкусу.