Глаза напряжённо вгляделись в две человеческие фигуры, что почти не двигались. Отругав себя за впечатлительность и малодушие, я двинулась к ним. Конечно, было бы неприятно обнаружить тут таких же находчивых студентов, как и я, но прятаться от них было ещё неприятнее. К моей радости, это оказались два задумчивых магистра, любующиеся закатом багрового диска. Они передавали друг другу зажженную причудливую трубку, из которой валил густой дым, различимый даже в тумане.

– Студентка Горст, – магистр Риин от растерянности закашлялся и попытался спрятать длинный мундштук за спину. – В такой час студентам положено спать.

– Юна, – радушно заулыбался Голомяс при виде меня. – Мы было подумали, что к нам идёт Нада… ректор Аддисад.

– Извините, – я отступила на пару шагов, смущённая тем, что потревожила магистров.

По себе я знала, что это крайне неприятно. Тревога и глупый страх сменились свинцовой усталостью, и я, теперь уже осознанно, привалилась к высоким каменным перилам. Чего я испугалась? Юна Горст, что смеётся в лицо опасности, что видела икша и кровавую магию, струсила, заметив прыгающий огонёк в ночи?

– Мы как раз обсуждали новую книгу, – деловито сообщил библиотекарь. – Пришёл целый ящик крепких переплётов. Ты непременно должна её прочесть, Юна!

– Меня теперь больше интересует историческая литература, – настороженно огляделась я, раздумывая, уместно ли тут оставаться.

– Разумно, – одобрил магистр Риин. – Эти новые романы выходят каждый год. И все про любовь, как будто мир состоит исключительно из чувствительных дев.

Он глубоко затянулся, расслабившись. Я порадовалась, что моё присутствие больше не беспокоит ментального мага: Флейн Риин почти развалился на парапете и уставился в одну точку, задумчиво подпирая подбородок.

– А мне нравятся истории про любовь, – Голомяс смотрел туда, где скрылась Красная Луна. – Должно быть, я уже достаточно стар, чтобы воспринимать их со всей серьёзностью и удовольствием.

Я развернулась в сторону его взгляда. От новогоднего светила остался светящийся край, выглядывающий из-за кромки гор. Кажется, я ещё успевала почтить память Чахи, хотя свечи у меня больше и не было. Я вспомнила кровавую ведьму, великую волшебницу, которая обожала и творила истории про любовь.

– И что это за новая книга? – лениво поинтересовался магистр ментальной магии, снова затягиваясь.

Табак в трубке разгорелся ярко, потянуло сладковатым дымком жжёного сена. От этого запаха захотелось спать, и я едва сдержала зевок.

– Называется «М и М», – торжественно произнес Голомяс.

– Странное название, – озвучил мои мысли магистр Риин.

– Согласен, – Голомяс поправил остатки волос на затылке. – Но написана отлично. Только послушайте: «Бойтесь своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться!» Превосходно. Роскошно!

– Похоже на простую истину, – равнодушно заключил магистр Риин.

– А опыт – это и есть бесконечное подтверждение простых истин, мой друг, – отозвался чудаковатый библиотекарь. – Когда открываешь для себя очередную, хочется кричать: «Что ж вы, люди! Бойтесь своих желаний, я серьёзно!» Но люди только посмеиваются и тактично кивают. Ровно до тех пор, пока не откроют это для себя лично.

– И им останется только присоединиться к общему хору познавших жизнь, – иронично хмыкнул магистр Риин и сам себя прервал зевком.

– Не забывайтесь, молодой человек, – Голомяс забрал трубку. – Всё-таки я гожусь вам в прапрапрадеды.

Я попыталась примерно сосчитать, сколько «пра» мне стоит добавить, чтобы правильно соотнести возраст кровавого мага и свой. Мозг категорически отказывался выполнять даже такую простую задачу, и я тоже зевнула, не удержавшись. Стрелки над Иверийской короной циферблата показывали ранние утренние часы, и моя сонливость вступала в своё привычное право.