Я не отказалась. Колодезная вода оказалась сладкой и бодрящей. Желудок заурчал, напоминая о том, что завтрак случился давно, а время уже настало обеденное. Пока пила, успела оценить замысел Демиурга: спрятать армию на острове висельников, куда никто в здравом рассудке не сунется, было просто и гениально.

– Так я и говорю, – продолжил отчёт смотритель, принимая из моих рук черпак. – Мне бы в помощь кого посмышлёнее, чтоб сподручнее было. Да хоть бы и Татя!

– Не заговаривайся, Проней, – огрызнулся Тать. – У меня дел в Кроунице – во! – он постучал краем ладони по горлу. – Некогда мне тут с вами хозяйство вести, ясно?

– Ясно, – несогласно согласился Проней, тихонько взял меня за локоть, отвёл в сторону и зашептал: – Я человек занятой, по всему получается, не просто сторож, а кастелян крепости. А жалование скудное, всего тысяча лирн за седмицу. Куда это годится?

– Тысяча лирн? – удивилась я огромной сумме.

И попыталась найти крепость среди низеньких домов под снежными шапками. Из строений тут был только тот самый общий барак для командиров, святилище да пара пыхающих дымоходом изб.

– Вот и я говорю – никуда не годится, – по-своему рассудил смотритель. – Вы уж там поговорите с господином, как вы это умеете, – он запнулся, воровато огляделся. – Как-нибудь убедительно, чтобы Пронею жалование вдвое увеличили, а я уж позабочусь тут, чтобы Юна Горст стала ещё популярнее.

– Куда уж популярнее, – сорвалось с языка, хотя ответ вышел неразумный.

Надо было ответить что-то про господина Демиурга, ведь речь шла именно о нём. Только вот насколько смотритель был с ним знаком? Знал ли о его существовании? Демиург лично ему платил, или Проней, как и все, просто верил в легенду о великом создателе Ордене Крона? Согласиться, отказаться или промолчать?

– Лапы-то убери, ловчила ты языкатый, – вовремя пришёл на помощь Тать. – Я с тебя глаз не спускаю, ясно? Ты кормить нас будешь, или водичкой попоил – и хватит?

– А как же! – снова деловито зашаркал довольный собой Проней. Подошёл к новой избе, постучал валенками о порог. – Пожалуйте сюда, в тепло и гостеприютие Гриффорда!

Уговаривать меня не пришлось – я резво юркнула в открытую дверь, подальше от восторженно-любопытных взглядов. Всё-таки Демиург постарался на славу и Юна Горст на Гриффорде оказалась чем-то вроде святилища Крона – того и гляди начнут кланяться и возносить молитвы.

В тепле и гостеприютии избы оказалось довольно людно. Настолько, что меня даже не сразу заметили и я успела спокойно оглядеться. Обстановка была простой, но опрятной. Стены прикрыты узорчатыми одеялами, стылый пол устилали ковры, люстра и канделябры с десятком новых свечей прекрасно высвечивали собравшихся.

Грубый, но добротный стол стоял ровно посередине и вместо скатерти был накрыт картой, над которой склонились четверо – мы явно пришли в разгар собрания или военного совета.

В двоих я сразу признала тех самых командиров, встречавших меня у ворот. И устыдилась, поскольку имен в суматохе не запомнила, да и внешне мужчины были подстать друг другу – невысокие, коренастые, с лицами, лишёнными всякого выражения, привыкшими скрывать чувства. Даже сейчас на них застыли равнодушные мины, словно предстоящая война не волновала военачальников Ордена.

Третий походил на старика и юнца одновременно – мужчина как будто был без возраста, сутулый и остроносый. Он обгладывал утиное крыло и то и дело тыкал жирными пальцами в край карты, упрямо что-то доказывая.

Четвёртой была женщина. Крепко сложенная, статная, с нахмуренными бровями и выдающимся подбородком – она сразу же напомнила мне магистра Калькут в не самом благостном настроении, а тиаль Девейны на мощной груди окончательно убедил в сходстве. Женщина упёрлась мощными кулаками в столешницу и недовольно смотрела на соратников. Белый тиаль угрожающе покачивался над картой, как встревоженный маятник.