Лазерный дальномер определил дистанцию. Прицел автоматически подстроился под нее. Само прицеливание заняло минимальное время, никак не более трех секунд.

Грянул выстрел. Он был не настолько громким, как ожидали люди, наблюдающие за действиями снайпера, тем более что он выключил микрофон системы связи.

Командир роты как раз к моменту выстрела поднял свой бинокль и потому хорошо увидел, как сотряслось тело бандита. Еще через пару секунд он совершил резкое судорожное движение и полетел со скалы в ущелье.

– Первый взвод, на вас там бандит упал, да? – торопливо спросил капитан Есипов. – Он никого не зацепил ненароком?

– Нет, командир, между нами и вторым взводом рухнул, – ответил ротному лейтенант Волокушин, командир первого взвода. – Там как раз промежуток в позиции в два с половиной метра. Туда и попал.

– Сережа, посмотри у него в кармане. Переговорное устройство там есть?

Лейтенанту понадобилось три секунды, чтобы добраться до упавшего наблюдателя.

– Нет. Только сотовый телефон, – ответил он. – Сейчас номер определю. Код девяносто…

– Это Турция.

– Турция, – согласился лейтенант. – Теперь документы смотрю. Да, гражданин Турции, хотя по национальности, насколько я могу их язык понимать, курд. Да, турецкий курд. Точно.

– Вот и хорошо. Значит, это наемник. Мы здесь воевать с ними будем на вполне законном для армии основании.

Тут, наверное, надо пояснить вот какой весьма любопытный момент. Официально спецназ военной разведки, представляющий российскую армию, имеет право участвовать в боевых действиях только для отражения внешней агрессии. Для борьбы с бандами существуют спецназ ФСБ и МВД. Есть еще и Росгвардия. Так говорят закон и различные подзаконные акты. Однако наличие наемников в составе банды как раз и рассматривается как акт внешней агрессии. А такие персонажи встречаются практически в каждой банде.

Старший сержант Логинов спрыгнул с бронетранспортера и снова оказался перед командиром роты.

– Ты как, старший сержант, к похвалам относишься? – осведомился тот.

– Нормально, товарищ капитан, если они заслужены. Меня лично похвала обычно подбадривает, убеждает в том, что я все делаю правильно.

– Так все говорят. Даже те личности, которые после похвалы имеют обыкновение нос задирать. У тебя такой склонности нет?

– Никак нет, товарищ капитан!

– Тогда поздравляю с удачным первым выстрелом и принятием боевого крещения.

– Для меня, товарищ капитан, это не первый выстрел по противнику. Я раньше в мотострелковом батальоне служил. Мне доводилось уже повоевать.

– Да, я забыл, у тебя ведь даже медаль есть. А за что дали?

– Мы колонной в составе двух взводов передвигались по горной лесной дороге и попали в засаду. Передовую БМП духи подожгли. Я как раз в ней и ехал вместе с командиром взвода. Отстреливался из «Винтореза», а потом, когда внутри уже все гореть начало, вытащил сначала командира, потом механика-водителя. Командира в лес к своим унес, а потом и за мехводом под огнем вернулся. Тоже вытащил. Только его прямо на моем плече убили. В меня стреляли. Ему три пули досталось. Но хотя бы тело к бандитам не попало.

– Отбились вы в тот раз? – спросил Есипов. – Или отступили? Засада на два взвода должна быть довольно мощной.

– Да, отбились. Они нас и из пулеметов поливали и даже миномет приготовили, правда, всего два выстрела сделать успели. Тут как раз спецназ ГРУ подоспел. Вместе мы бандитов перебили, только полтора десятка в горы ушло. С тех пор я в спецназ ГРУ и начал проситься. А меня в Солнечногорск направили. Уже оттуда я к вам попал.

– Добро, – сказал старший лейтенант Галактионов. – Первое испытание ты выдержал достойно.