– Но как теперь уберечь её от врагов? Те, что жаждут погрузить миры в хаос, никогда не дремлют и недавно активизировались. Тьма лезет везде и мы начали вылавливать больше тварей. Нужно спрятать Оракула так, чтоб они не нашли её, – возразил кто-то из собравшихся.

– Я думаю, что знаю, где её спрячу. У меня есть кусок междумирья, где можно сделать дом и поставить охрану из теневых дроу. Это частица погибшего мира, который нигде не отражается и куда практически невозможно проникнуть, если не знаешь пути, – немного подумав, сказал Повелитель.

– Значит, что решено. Готовьтесь, а мы будем тщательно отслеживать все записи книги.

Выходные с Зиной пролетели очень быстро. Мы загорали на летней кухне, ели яблочные пироги и обсуждали рождение ребёнка. Она тактично не затрагивала тему отцовства, но я и сама не хотела об этом говорить. Когда пришла её пора уезжать, то на поезд мою подругу сопроводили близнецы, а я осталась, мучаясь от предчувствия чего-то. Вроде бы и повода не было, но всё равно душа точно рвалась на части. Не выдержав, к вечеру позвонила сыну, а потом и Зине, но с ними всё оказалось в порядке. Я не понимала, что происходит, а Влад заметил мою нервозность и не отходил от меня ни на шаг. Время от времени, в мою комнату заглядывал Энтони, а остальные вообще сновали вокруг без конца.

В какой-то момент, я ощутила странное чувство, словно в моей груди что-то со звоном разбилось, а затем ко мне пришло видение мёртвого Михаила. Судорожно хватая ртом воздух, начала падать в обморок, а меня еле успели поймать. Едва я пришла в себя, как начала спрашивать о случившемся, а Влад немного помолчал и произнёс:

– Его нашли мёртвым. Он умер от остановки сердца.

– Разве оборотни умирают от остановки сердца?!

– Так бывает, но редко. Это просто стечение обстоятельств, – попытался успокоить меня мужчина.

– Почему мне так плохо? Я так сильно любила мужа, что почувствовала его смерть? – тихо и потерянно спросила я.

– Он считал тебя своей парой и очень любил.

– А я всё забыла…

Мои слёзы не останавливались в течение двух дней, а апатия заставляла лежать пластом в постели. Я чувствовала себя предательницей, что была виновна в его смерти, поэтому никак не реагировали на чужие попытки меня утешить. Через неделю пришли запоздавшие кошмары, в которых я переживала страшные пытки и снова видела смерть Михаила. Память возвращалась с головной болью и ужасом, отчего мне приходилось просыпаться из-за собственных криков. Пауль буквально поселился в моей комнате, по ночам укутывая меня в паутину и укачивая, словно младенца. Ещё он сплёл множество ловцов снов, которые развесил над кроватью, но только они не помогали.

Так и прошёл первый месяц, что был полон агонии, а ещё горьких воспоминаний и страха. Мой живот на удивление быстро рос, ведь с первым сыном он стал виден лишь на четвёртом месяце, а тут торчал маленькой горкой и интенсивно шевелился. Меня периодически осматривал Энтони и говорил, что для магического существа малыш развивался вполне хорошо и нормально для своего возраста. Я лишь вздыхала и усиленно ела, а ещё много гуляла и писала гораздо больше, чем обычно. Новые тексты лились из меня потоком, формируя будущее миров, которые я никогда и не видела.

Промелькнули пять с половиной месяцев беременности и, несмотря на усиленное питание, я сильно не поправилась, поэтому живот торчал вперёд, словно корпус у корабля. Сначала из-за угла выходил он, а только потом появлялась и я. Сынок уже говорил со мной образами, поначалу даже испугав таким способом общения. По ночам мы с ним устраивали ночные марафоны и забеги к холодильнику, съедая все вкусняшки, что готовил нам Пауль.