А теперь вернемся к нашим тара… нам.

– Чай, кофе? – спросила я.

– Чай. Интересно, а в чемодане есть что-то для меня? – мужчина, подперев ладонью щеку, не сводил с меня взгляда.

– Если учесть, что о вашем… твоем присутствии я узнала несколько часов назад… Черный, зеленый?

– Мне там кое-что приглянулось. Черный с лимоном.

Я сощурила глаза, пытаясь понять: это он увидел Гончика из Щенячьего патруля, которого я купила племяннику, или алый нижнего белья комплект, предательски вывалившийся из пакета?

Я эффектно плюхнула дольку лимона, обдав мужчину брызгами чая.

– Еще дольку? – села напротив Тарана, таская имбирное печенье из вазочки.

– Откажусь, не хочу получить ожог.

И опять не злится. Спокойно промакивает рубашку салфеткой, откладывает ее в сторону и размешивает сахар. М-да…

***

К праздничному вечеру я подготовилась основательно. Под предлогом покупки подарка для своего псевдожениха я сбежала с утра в магазин и в первую очередь приобрела туфли на самых высоких каблуках, какие были. На них даже было больно смотреть, не то что надевать, а тем более ходить. В отделе вечерних платьев нашла подходящий вариант для сегодняшнего мероприятия. А в хозяйственном магазине подарок для Тарана… Ох, надеюсь, я выживу после сегодняшнего бенефиса.

Я заканчивала макияж, когда старшая сестра зашла в комнату:

– Вася! – она обняла меня со спины. – Ты не представляешь, как я рада, что ты дома.

– Привет, – я прижалась щекой к плечу сестры. – А я вот не разделяю твоей радости по поводу моего пребывания здесь. Помоги, раз пришла, – протянула шпильки. – Подними мне волосы со спины, хочу, чтобы она была максимально открыта.

Тонкими пальцами Паулина ловко укладывала локоны, а я в это время накладывала румяна. Немного. Хоть сегодняшний вечер обещает быть фарсом, мне хотелось выглядеть шикарно.

– Я познакомилась со Станиславом. Очень интересный мужчина, и такой приятный голос.

Я закатила глаза, наблюдая за восхищением сестры.

– Тебе осталось лишь томно обмахиваться веером, к чему все это? – я еще раз прошлась стойкой помадой по губам.

– Зря ты, Вась. Мне он правда показался приятным.

– Приятным может быть аромат духов или плед на ощупь. А мужчина должен быть твоим, от начала до конца.

Сестра потянулась за лаком, стоящим на столике, и заглянула мне в глаза:

– А он не твой?

– Не-а. Абсолютно.

– А как ты определила? – спросила она, щедро фиксируя мне прическу.

– Никак. Хватит, я хотела лишь открыть спину, а не стеклянный айсберг у себя на голове. Поможешь мне одеться?

Сестра шнуровала тончайшие ленты на моей спине.

– Ты понимаешь, что матушку хватит удар? – спросила она, а я хмыкнула и указала на обувную коробку у шкафа. – Вась, Васенька… милая… – сестра театрально схватилась за сердце, – валокордину мне, валокордину.

Туфли я надевала сидя. Очень аккуратно встала, сделала пару пробных шагов – нелегко мне придется. У лестницы пришлось их снять и спуститься на первый этаж босиком, иначе я бы точно свернула шею.

Паша первая прошла в гостиную и выиграла мне немного времени. Терпите, мои ножки, клятвенно обещаю массаж и лучший пластырь, который есть в доме.

Из гостиной доносилась легкая музыка. Набрав воздух в легкие, я сделала шаг, второй, третий. Пару часов я обязана выдержать в туфлях-убийцах.

– Добрый вечер, – я обратила на себя внимание и наслаждалась эффектом.

Да, я сегодня могу соперничать ростом с любым игроком высшей баскетбольной лиги. Пройдя к объекту моего перформанса, я ласково улыбнулась. На пятнадцатисантиметровых каблуках самодовольно возвышалась над Тараном. «Ну, как сейчас себя чувствуешь, защитником слабого пола?» – так и подмывало спросить. Для закрепления результата я повернулась так, чтобы было видно мою спину, и, могу поклясться, услышала нервный стон матушки. На мне было длинное платье черного цвета, полностью закрытое спереди, не считая высокого разреза по ноге. Но сзади! Шикарный вырез практически до ямочек на пояснице, филигранно украшенный переливающейся шнуровкой. На моей спине красовалась цветная татуировка, начинавшаяся от левого бока, пересекавшая поперек поясницу и поднимавшаяся до правого плеча. На теле переплетались акварельные цветочные узоры, украшенные прозрачными бабочками.